Инга лежала на спине и выглядела точно так, как в тот момент, когда я ее оставила, только входное отверстие пули чернело на лбу. Развороченного выстрелом затылка видно не было, кровь уже замерзла и совсем не оставляла следов на моих руках, когда я принялась раздевать тело.
Мне было жизненно необходимо согреться, причем немедленно. Поэтому я мысленно попросила прощения у агента Интерпола и позаимствовала ее куртку, носки и ботинки. Через какое-то время я поняла, что смерть от переохлаждения мне уже не грозит. Я исследовала карманы — в куртке сноубордиста их множество — и обнаружила энергетический батончик и свернутый вчетверо лист бумаги. Записка была засунута в поясной карман, и я нашла ее просто чудом. Самое поразительное, что она была адресована мне. «Здравствуй, Женя Охотникова. Ты меня, скорее всего, не узнала, потому что прошло столько лет с того дня, как мы виделись в последний раз…»
Я помотала головой, прогоняя слезы. Видимо, Инга написала это заранее, скорее всего, вчера днем, перед тем, как пуститься в опасный путь вниз. Вначале излагалось то, что я и так уже знала: Инга напоминала о совместной учебе, объясняла, кто она такая и зачем приехала в «Шварцберг». Самым ценным в этом послании с того света были контакты. В записке содержался электронный адрес, по которому можно связаться с ее группой — той самой, что находилась в городке под горой.
Что ж, пришлось на ходу корректировать мой план. Я не рассчитывала на такой подарок судьбы, как записка, написанная Ингой. Мой первоначальный план состоял в том, чтобы выведать, где скрывается Доплер со своей семейкой, затем вывести из строя охранников, раздобыть оружие, после чего пробраться в его крысиную нору и заставить пожалеть о том, что ему вообще пришло в голову слово «Шварцберг». Международный преступник Доплер, конечно, крут… но с господином Кабановым я как-нибудь справлюсь.
У меня не было стопроцентной уверенности в том, что все получится. Но сидеть, как крыса в ловушке, и дожидаться, когда тебя убьют, — это не по мне.
Я покинула кинозал в подвале отнюдь не ради спасения собственной жизни, хотя я ею, признаться, дорожу. У меня было несколько целей.
Первая состояла в том, чтобы передать информацию, что происходит в «Шварцберге», сотрудникам Интерпола и запросить помощь. Может быть, нас еще успеют спасти. Для этого нужно было сделать так, чтобы кому-то из заложников разрешили хоть на время покинуть подвал. Я надеялась, что это будет Леодегранс. Никто, кроме меня, не раскрыл маскарада мошенницы, и маска слабоумного подростка все еще защищает девушку.