Видящий. Небо на плечах (Федорочев) - страница 47

Искренняя радость матери была мне наградой. Так же, как и неявная признательность отчима - ему места в соборе не светили никаким боком. Под это дело общение у нас пошло легче - Ефима уже не воротило от нашего присутствия, так что наутро мы попрощались с ним вполне ласково. Он по-прежнему нас не слишком выносил, но терпеть столь полезных людей ему было проще.


Ветрянка, тупейшая, банальнейшая ветрянка!!! Которой одаренные не болеют по определению! И неважно, сколько у тебя УЕ - даже единица обычно не даст заразиться, если уже есть источник! Но в тот момент, когда мы с Митькой валялись в гостевой комнате у матери, мы ничем отличались от обычных людей, так что умудрились подхватить ее от сестры, чей дар еще даже не начал формироваться. И иммунитета у нас к ней не было - до трех лет мы жили в очень замкнутом мирке дедовой усадьбы, и контактов с другими детьми не поддерживали, а потом просто не могли заразиться. Точнее, я-то мог за те полгода, что был без источника, но пронесло.

Если кто болел ветрянкой во взрослом возрасте - меня поймет. Огромная температура, полная недееспособность и все сопутствующие явления. В себя пришел я только на четвертый день, весь украшенный шрамами от язв. А залечив их, почти сразу остался в гордом одиночестве: сначала свалился не переболевший в детстве Борис, а следом за ним Ван и Ли. И если китайцы перенесли все относительно легко, повалявшись денек с температурой, то Борис, впав в забытье, чуть не отправил меня повторно на тот свет.

- Как ты? - Не знаю, что подумал обо мне Черный, очнувшись в собачьем вольере, но фонить и подрастать мои запасы метеоритного железа теперь вряд ли будут - превратились в мертвый металл. Гаситель высосал из них живую силу досуха. Не жалко! Добуду еще, благо, известно где и как.

- Пить, - прошептал Борис обветренными губами.

- Сейчас-сейчас, - устало отозвался я. Но ни дойти до дома, ни даже покричать сил не было - два дня рядом с Борькой вымотали меня вконец. Недолго думая, напоил друга из собачьей миски. Бобик, который мало того, что достаточно пострадал, попав под гашение, так еще и временно стал бездомным, тоскливым взглядом проводил последнюю собственность.

Вспомнив, что сам же строго-настрого запретил кому-то приближаться к нам до моего сигнала, все же нашел в себе силы проорать, чтобы нас отсюда забрали. В здравом уме я сам не понимал, как затащил гасителя внутрь. Почему-то помнилось только, как просовывал его сквозь собачий лаз, а кто-то помогал вопреки моим посылам. И так и не нашел ответа ни тогда, ни после: почему нельзя было сделать это через нормальную калитку? Списал на помрачение рассудка от истощения и зубной боли, которая шла в нагрузку к Бориной потере контроля.