Там я столкнулся с Сэмом.
Свет снаружи обозначал его силуэт. Его стальные глаза были сфокусированы на мне и на гитарном футляре. В правой руке он держал пистолет. Он поднял руку и молча прицелился в меня.
Потом он выстрелил.
Когда его палец на спусковом крючке согнулся, я прислонил Джимми к груди. Когда пуля пронзила футляр, меня ослепила вспышка. Пуля вошла в еловую крышку Джимми, вышла из задней крышки из бразильского палисандра и попала в мою грудь.
У меня сохранилось смутное воспоминание о вспышке, мощном взрыве, пронзительной боли в ушах, палящем жаре в горле и глазах, о чем-то слишком тяжелом, упавшем на меня. Когда я открыл глаза, весь мир был в огне. Было такое впечатление, словно кто-то воткнул мне в грудь раскаленную кочергу. Дым был таким густым, что я ничего не видел. Я попытался закричать. Я попытался сдвинуться с места.
Джимми лежал рядом со мной. Я подтянул его ближе и обнял левой рукой. Постарался защитить его от жара. Я помню, как обнимал гитару и понимал, что мы оба умрем в этой комнате. Записная книжка, заткнутая под ремень на спине, куда-то исчезла. Мысль о том, что она горит где-то рядом, опечалила меня больше, чем дыра в груди.
Я думал о Делии, видел ее лицо, слышал ее голос. Мне хотелось провести остаток жизни рядом с ней. Последние мои мысли были об отце. От кого он услышит эту новость? Как он воспримет ее? Приедет ли он сюда и отвезет мое бренное тело домой? Похоронит меня среди ясеней рядом с мамой? Что он напишет на моей надгробной плите?
КУПЕР «ПЕГ» О’КОННОР
УМЕР В ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ГОДА
ТАКИЕ НАДЕЖДЫ
ТАКАЯ БОЛЬ
ТАКАЯ УТРАТА
Кто-то как будто орудовал стилетом в моем горле. Боль стала нестерпимой. Я снова попытался встать, но груз, придавивший меня, был слишком тяжелым; моя правая рука не двигалась и отказывалась воспринимать сигналы, исходящие от мозга.
Я хотел умереть с открытыми глазами. Увидеть, на что это будет похоже, когда я перейду из этого мира в следующий. Но дым жег мне глаза. Одно ухо ничего не слышало, в другом стоял сплошной звон.
Потом я услышал странный, какой-то знакомый звук. Мужской голос выкрикивал мое имя. Сначала он был отдаленным, затем приблизился. Потом появилась тень. Я не знал, кто это был и откуда он пришел, но надо мной возникла фигура, завернутая в одеяло. Помню, как одеяло накрыло меня и охладило мое лицо; до меня дошло, что оно совершенно мокрое. Когда говорят, что грешники в аду жаждут ледяной воды, они не шутят.
Одной рукой мужчина поднял то, что давило на меня, а другой потянул к себе. Он взвалил меня на плечо, подхватил Джимми и понес меня через огонь. В клубах дыма все трещало и падало. Я кашлял, из простреленной груди лилась кровь; никогда в жизни мне не было так жарко. Но тот парень просто шагал вперед, ни на что не обращая внимания.