Дороги, которым нет конца (Мартин) - страница 134


Мы с Биг-Бигом провели целый день на крыльце. Он рассказал мне, что отец не стал продолжать свое дело без меня. Он все понимал. Не то чтобы он не мог продолжать, но его сердце уже не лежало к проповедям. Он считал, что тогда бы он стал лгать людям. Поэтому он продал все, кроме автобуса. Он узнал меня, когда я позвонил. Это дало ему надежду, что я жив и по меньшей мере помню о нем.

— Биг-Биг?

Он не смотрел на меня.

— Да, мальчик.

— Отчего он умер?

Биг-Биг встал с кресла-качалки моего отца, вылил остатки кофе через перила крыльца, втянул воздух сквозь зубы и вытер слезы, увлажнившие его лицо.

— Его сердце просто перестало работать. Вот и все.

Я чувствовал, что за этим скрывается нечто большее, но не знал, смогу ли я это вынести.

— Где он теперь?

Его взгляд обратился к горе. Потом он указал на дорогу, которая вела к хижине.

— Похоронная процессия растянулась на три мили. Народ приехал из пяти штатов. Целыми автобусами. — Он покачал головой. — Это был прекрасный день. Я сказал, что мог, но говорить он всегда умел лучше, чем я. Он всегда знал, что нужно сказать.

Порыв ветра пролетел между нами и устремился вверх среди ясеней. Листья зашелестели.

— Я почти каждый день прихожу сюда и разговариваю с ним. Приношу свой кофе. — Он махнул рукой мимо меня. — Мне его не хватает больше, чем раньше.

— Он когда-нибудь отвечал тебе?

Биг-Биг смерил меня пристальным взглядом, потом запустил руку в нагрудный карман и достал письмо. На нем было написано мое имя. При виде отцовского почерка мое горло сжалось от спазма. Биг-Биг вручил мне письмо и указал на гору:

— Он оставил тебе вот это. Теперь иди туда, и пусть он поговорит с тобой.

Я взял письмо, поднялся по дорожке, петлявшей между ясенями, и опустился на траву между могилами мамы и отца.

«Дорогой сын,

сегодня вечером ты покинул нас. Уехал от Водопада. Я стоял на сцене и смотрел, как красные задние фонари автомобиля становятся все меньше и меньше. Теперь я сижу здесь и гадаю, следовало ли мне отпустить тебя. Спрашиваю себя, следовало ли мне все делать так, как я делал. Возможно, я ошибался. Не знаю. Я знаю, что мое сердце болит, и полагаю, что тебе тоже больно…

Не знаю, каким я был отцом. Ты вырос без женского влияния, и мне хотелось бы, чтобы все сложилось по-другому. Хотелось бы, чтобы ты знал свою маму. Тогда ты был бы более подготовлен к сюрпризам судьбы. Она была лучше меня во многом. Она смогла бы научить тебя нежности.

Не знаю, когда ты получишь это письмо, если вообще получишь. Но если это случится, я хочу, чтобы ты знал: некоторые величайшие моменты счастья в своей жизни я испытал, наблюдая за твоей игрой на гитаре. Когда ты играешь, то оживаешь. Музыка — это язык твоего сердца, и ты говоришь на нем лучше любого из тех, кого я знал.