Я смотрел на свое тело, на Делию, на Биг-Бига, на хаос и лихорадочные движения, но при этом я слышал прекраснейшее пение множества голосов вокруг Блондина. Я указал на себя:
— Но я же умер.
— Ты был мертвым. — Он помолчал, держа в руке книжку, которую он читал, когда сидел в заднем ряду слушателей. Эта была черная записная книжка, похожая на мою. Внутри он написал какие-то слова самым красивым почерком, какой мне приходилось видеть. Он засунул книжку между поясом моих брюк и спиной, а потом потянулся внутрь меня и извлек что-то непонятное. Нечто темное и болезненное. Затем он повернулся ко мне, прижал губы к моему рту и резко выдохнул. Его дыхание наполнило и согрело меня. — Теперь ты живой, — сказал он.
В это мгновение мир света, где я стоял, вдруг потемнел, и мне стало холодно, как никогда в жизни. Только губы оставались теплыми и влажными. И солеными на вкус. Это означало только одно.
Слезы Делии.
И где-то посреди этой тьмы я услышал шепот отца.
Ясное дело, что когда я открыл глаза, это вызвало бурное смятение. Санитары появились через несколько минут; они положили мне на лицо кислородную маску, вставили в руку иглу и начали задавать вопросы, на которые я не мог ответить тогда и не могу сейчас. Скажу вам то же самое, что я говорил им: я был мертвым. Я смотрел на себя сверху, у меня не было пульса и вообще каких-либо признаков жизни. Потом я сразу ощутил под собой мягкую траву, леденящий холод и соленый вкус на губах. Потом я начал понемногу согреваться, и голубой оттенок моей кожи стал бледно-розовым. Я ничего не понимал. В одну секунду я был мертв, а в следующую — вроде бы жив. У меня не было слов, чтобы описать это состояние. Я знаю лишь одно: где-то в промежутке между «здесь» и «там» порванные нити моей жизни срослись заново. Как бы это ни случилось, я не знаю, почему это произошло, и, как мне казалось, не заслуживаю этого. Я во многом сомневаюсь, но две вещи мне известны без тени сомнения: я жив, и я не принимал участия в своем возвращении к жизни.
Пока я ехал в машине «Скорой помощи», а Делия обнимала меня, появился Блондин. Он сел рядом с санитаром, который сжимал пакет для внутривенного вливания, чтобы жидкость быстрее поступала в мой организм. Я впервые услышал мягкие нотки в голосе Блондина.
— Ты не обязан это понимать, — сказал он. — Но ты должен жить.
Я пришел в себя в своей хижине. Горел камин. Я был завернут в спальный мешок, и Делия плющом обвилась вокруг меня. Я не смог бы оторваться от нее, даже если бы захотел. Биг-Биг сидел на диване, закинув одну ногу на другую, и попивал кофе. Когда мой взгляд сфокусировался, он встал, провел пальцами по внутренней стороне своих подтяжек, а потом посмотрел на меня, утирая лоб носовым платком, который он затем тщательно сложил и убрал в карман.