Давид промолчал. Он прекрасно понимал, что их не на чай сюда позвали, только вот зачем? Несколько минут они сидели молча.
– Задерживают, – проворчал Давид, – уже пять минут четвертого. Штраф за неустойку.
– Тебе не наплевать? – Лекс поднялся с кресла, так через окно он мог видеть, что происходит на улице. Все интересней, чем слушать этого остряка.
Тучи как всегда заволокли небо, и на стекла упали первые капли дождя. Лексу нравился дождь. Звук барабанящих по крыше капель немного успокаивал его натянутые нервы.
– Ух, вы поглядите!
Восторженный возглас Давида заставил его обернуться. В зал медленно вошли четыре девушки. Все они были одеты в облегающие черные костюмы, узкие брюки и куртку на молнии с нашивкой на левой груди. Обуты были в берцы, как и все остальные солдаты. Особенно сексуальной в них выглядела та самая брюнеточка.
– Горячая штучка, – Давид не сдержал восхищенную улыбку.
Лекс закатил глаза. Вот же бабник. Ведьмы убивают их сородичей, а он только и думает, как подкатить к ней. Ладно переспать с человеком, но с ведьмой… Это ж как надо себя не уважать? Хотя кто бы говорил! Лекс вспомнил свою галлюцинацию и нахмурился.
Она вошла последней. Ее рыжая грива была зачесана назад и стянута резинкой в высокий хвост. Она двигалась плавно и грациозно, как дикая кошка, а глаза внимательно и напряженно рассматривали собравшуюся публику. На входе ее остановил охранник. Она о чем-то поспорила с ним и попыталась пройти дальше, но он задержал ее, схватив за локоть. Рыжая высвободила руку и, по-видимому, высказала охраннику все, что о нем думает. К ней тут же подскочила все та же брюнетка. Это привлекло внимание Давида.
– Смотри, а рыжая с характером.
– Та еще стерва, – прошипел Лекс, бросив беглый взгляд в ту сторону.
– Рыжая – это Валькирия, – дополнил Макс.
Давид удивленно поднял брови и с еще большим интересом продолжил наблюдать за девушками.
Валькирия отмахнулась от подруги, затем одним движением отстегнула от портупеи пистолет в кобуре и едва ли не швырнула его охраннику. Она была очень раздосадована тем, что оружие пришлось сдать. После этого, поднявшись по лестнице, она заняла какое-то место, и отсюда ее было не видно.
* * *
Ночью накануне собрания я плохо спала – мне снились кошмары. Если тело солдата может вылечить современная медицина, то против расстройств психики она бессильна. Что может предложить мне психиатр, кроме курса лекарств, превращающих солдата в улыбчивое растение?
Настроение было на нуле, я совершенно не выспалась, и мне дико хотелось на ком-то сорваться. Сначала я сорвалась на Лене за то, что та долго занимала ванную. Затем досталось мальчику на вахте. Новобранец посмел не признать меня в лицо и проверять, есть ли я в списке приглашенных. Говорят, в армию берут здоровых, а спрашивают, как с умных. Война здоровых не оставила, а умный сообразит, как откосить. Отсюда вывод, кто стоит на вахте, напрашивается сам собой.