– Ему просто нужно время, Лив, – сказал Тобиас, избегая смотреть в мои глаза.
Вспыхнув от гнева, я подалась вперёд, сидя на стуле. Зажав голову между коленей, я боролась с болью, грозившей разорвать меня на кусочки. Мне было известно, что Айзек не хочет, чтобы я навещала его, когда он был в тюрьме. Что он не хочет, чтобы я увидела, каково это быть там. Кроме того, зная его и учитывая, что произошло между нами, прежде чем он надрал задницу Чарли, я думала, что Айзек захочет поговорить со мной с глазу на глаз. Очевидно, я ошибалась. И с того момента, как он вышел на свободу – он избегал меня. Мужчина пропустил все семейные встречи. Извинения за извинениями – они взорвали мой мозг, тогда как дядя Саул и тётя Соф, да и Тобиас неустанно передавали его слова мне. Единственный, кто не повёлся на его оправдания, был Лоусон, и то только потому, что уехал в Университет.
– Сколько времени я должна дать ему, Тоби? Прошло уже четыре года, как его посадили за решётку, и месяц, как освободили – а Айзек всё ещё не хочет разговаривать со мной. Боже! – Я вскакиваю со своего места, из-за чего стул падает на пол. – Он должен ненавидеть меня, – кричу я, начав дрожать от переполнявшей меня злости.
– Хэй, – говорит Тобиас, подходя ко мне и заключая в свои объятья, прижимая к своей груди, пока мой гнев не сходит на нет.
Как только моё тело перестаёт дрожать, я отстраняюсь от него.
– Спасибо, Тоби, но я всегда буду в этом состоянии неопределённости, пока он не скажет мне, что творится в его голове. И Айзек знает, почему.
Сглотнув, я опускаю взгляд в пол, скрывая слёзы в глазах – никому не позволю увидеть мою слабость.
– Только он знает, почему, – шепчу я себе, уверенная, что это было так тихо, что Тобиас просто не услышал.
Моргнув, я беру эмоции под контроль, заставляя себя улыбнуться, прежде чем поднимаю взгляд на кузена.
– Скажи ему, что я хочу его увидеть, – шепчу, прикусив губу. – Вновь.
Тоби кивает, но с меня достаточно, поэтому я просто ухожу.
Это было четыре месяца назад, а Айзек так и не связался со мной. Так что, после месяца слёз я решила, что с меня хватит. Не в моих планах становиться тенью себя прежней. И с тех пор я не оставляю попыток двигаться дальше.
– Вот и всё, – говорит Хелена, возвращая меня в настоящее.
– Спасибо, Хел, – отвечаю ей, прикусив щеку в попытке сдержать эмоции.
У меня получилось не расплакаться, не спрашивать об Айзеке и не говорить о нём с той последней беседы с Тобиасом. Единственная проблема заключалась в том, что у меня не получалось отпустить это. Я пыталась, поверьте. Я не заботилась о себе для Айзека, когда он попал в тюрьму. Но сделала бы это, если бы он поговорил со мной, если бы сказал, что всё ещё хочет меня. После почти шести месяцев размышлений, он немного пришел в себя, а я – немного одичала. Начала пить и спать со всеми подряд. У меня не получилось сохранить танцевальную стипендию, работу или даже друзей. Я потеряла всё. Единственное, что было хорошего на протяжении всех этих лет – мои татуировки и дружба с Хелен. Она была моим тату-мастером для первой наколки, и всё ещё остаётся на этой должности для каждой последующей. Но где-то там, вне всего этого, девушка так же стала и моим лучшим другом.