— Как всегда опаздываешь, — шутливо поприветствовал меня отец. — А знаешь, ты ведь даже родилась с небольшим опозданием. Это был самый замечательный день в моей жизни. — Отец улыбнулся, на его глазах выступили слёзы. — Я так горжусь тобой, Розали.
— Спасибо, пап. Мне очень дороги твои слова.
Я крепко обняла отца, и мои глаза тоже наполнились слезами. После случившегося с моей матерью я не могла поверить, что мне так сильно повезло иметь такого замечательного родителя. Увидев своего агента Мину, я вытерла слёзы и села за папой.
Мина была типичной американкой с идеальным личиком и фигурой, подчёркнутой ярким, стильным костюмом. Однако подобная внешность оказалась лишь маской, под которой пряталась очень умная и строгая в переговорах девушка.
— Шейн, — приветственно протянула руку Мина. — Очень рада наконец-то с тобой познакомиться. Как ты относишься к тому, что Розали назвала одного из главных героев твоим именем?
— Замечательно. У Розали прекрасное воображение, — со смехом ответил он, окинув меня внимательным взглядом и выразительно вскинув бровь.
— Розали рассказывала, что сейчас ты преуспевающий художник. Это правда? — с любопытством спросила девушка.
— Она преувеличивает, — сдержанно ответил Шейн.
— Вовсе нет, — возразила я. — О тебе писали в журналах, ты получил две награды, а ещё очень многим твоим поклонникам просто не терпится увидеть твои новые работы.
Шейн невозмутимо пожал плечами.
— Сейчас я работаю над новыми картинами и готовлюсь к предстоящей выставке, которая состоится буквально через пару месяцев. Однако не будем сейчас об этом, ведь сегодняшний вечер посвящён вовсе не мне, а Розали.
Шейн обнял меня за талию и стремительно притянул для поцелуя, чтобы шепнуть мне что-то на ухо.
— Как ты себя чувствуешь? Всё ещё тошнит? — шёпотом спросил он.
Я покачала головой, боясь, что нас кто-нибудь услышит.
— Хорошо. Надеюсь, тебя не смутило, что я сказал Ноэль про наше опоздание.
— Всё в порядке, это было даже немного забавно, — ответила я. — К тому же я пока ещё не готова рассказать всем. Хочу, чтобы первым узнал отец.
— Тяжело держать такое в тайне.
— Мне тоже. Ты же знаешь, я не умею хранить секреты. Мне хотелось бы рассказать об этом папе лично, но не здесь, не в центре всей этой шумихи. Может, поделимся с ним и твоей матерью новостями сегодня вечером, за ужином?
— Ты будешь просто замечательной мамой, — прошептал Шейн, ещё крепче прижимая меня к себе.
— Тсс, ты слишком много болтаешь.
Шейн снова поцеловал меня в губы, и мы обменялись улыбками. Честно говоря, я не могла перестать улыбаться, даже если бы попыталась. Скоро мы станем семьёй, а сейчас находимся на пороге новой, счастливой жизни. Я посмотрела на выставочный стол, на котором красовалась моя книга. Это была моя история, написанная нашими сердцами. И не важно, произошла она на самом деле или это всего лишь плод моего воображения, ведь в конце говорится: и жили они долго и счастливо.