Это объясняло, почему Кейд перестал мне писать. Он разочаровался.
– Рассказала? – Это все, что я могла сказать. У меня перехватило дыхание. Лицо покраснело. Удивительно, что оно еще не светилось в темноте. Я попыталась убрать руки, но Кейд крепко прижимал их к своей груди. – Когда?
– Во вторник после нашего с тобой разговора о мужском браслете.
Точно. Это имело смысл. Саша, увидев, как мы разговаривали, одарила меня презрительным взглядом, а потом, очевидно, подошла к Кейду и рассказала правду.
– О-о. – Это все, что я могла придумать в ответ.
– И поэтому я был рад, что наткнулся на тебя сегодня. Я хотел прояснить ситуацию.
– Ты прояснил. Теперь ситуация ясна как божий день.
– Да? А вот мне она до сих пор кажется немного туманной.
– Тогда, может, просто произнести это громко и четко. Что именно тебе сказала Саша?
– Что ты меня ненавидишь.
– Да… подожди, что?
– Для меня это не было новостью, ведь мы накануне обсуждали этот вопрос у меня дома, но я надеялся, мы сможем преодолеть это. Все обсудить. И стать друзьями.
– Нет.
– Мы не можем быть друзьями.
– Нет… да… можем… – Я была в шоке. – Я Саше этого не говорила. Она сказала мне про тебя то же самое.
– Правда? Так ты меня не ненавидишь?
– Нет! Я тебя не ненавижу. В прошлом ненавидела, да. Но не сейчас.
Я сказала это слишком громко. Я поняла это. Было слишком поздно закрывать рукой рот, но я все-таки это сделала. Хотя теперь это уже было не важно. Дверь распахнулась, и мужчина посветил фонариком прямо нам в глаза.
– Кейд Дженнингс? – сказал он.
– Единственный и неповторимый, – ответил Кейд.
– Пройдемте со мной.
Вечер закончился плохо. Кейд отправился в тюрьму. Ладно, просто в кабинет охранника, где его заставили позвонить родителям, чтобы те за ним приехали. А меня отпустили. Я не хотела уходить, но Кейд безостановочно твердил: «Лили, серьезно, все нормально. Я в порядке. Иди». Он снова меня спасал.
Поэтому я ушла, хотя, наверное, стоило остаться. Нет, я не должна была оставаться. Я не могла допустить, чтобы Кейд понравился мне еще больше. Я приносила его в жертву на алтарь дружбы. Изабель все-таки была для меня важнее.
Я отправилась домой и наконец смогла закончить текст песни «Забытый». Песни, которую я технически не могла записать, потому что осталась без гитары. Но, даже одолжив гитару, я не смогла бы исполнить эту песню. Она была о Кейде. Сомневаюсь, что он отнесется доброжелательно к моей победе на конкурсе с песней, основанной на событиях его жизни, ведь он держал их в секрете. Будто Кейд хотел, чтобы мир узнал об отсутствии у него отца, когда ему было тяжело даже писать об этом анонимно.