– Что это? Люди, вы слышали? – Она явно собиралась разбудить всех, чтобы заручиться поддержкой, если призрак все-таки нагрянет с визитом.
– Я слышала шум – вибрировала труба, как бывало, когда открывали один из кранов в ванной.
Энни снова заговорила:
– А теперь слышали?
– Заткнись, – простонала Пиппа, раздраженная тем, что ее разбудили.
– Ничего, это ветер, – отозвалась Сиб, кажется, не веря самой себе.
К тому времени все мы уже не спали и отчетливо услышали шорох, потом в ванной открылся и снова закрылся кран.
Энни огляделась:
– К-кто это… мы же все здесь. – Она метнулась к выключателю, чтобы зажечь лампочку. Но генератор опять барахлил.
Пиппа прошептала:
– Мейзи? – Даже ее голос звучал испуганно.
– Может, это снаружи, – предположила Сибилла.
– Она у нас в ванной, – торопливо залепетала Холли. – Иди проверь, Энни, это же ты ей нужна!
– …она в ванной?
– Кто же еще, – спросила Холли. – Все остальные в постели.
Энни сидела на кровати, вглядываясь в темноту.
– Ой, нет, – потрясенно прошептала она.
Сибилла зарылась под одеяло.
В темноте дверь ванной медленно открылась, и Энни завизжала: из темноты возникла невысокая фигурка, которая что-то несла в руке.
От пронзительного визга заложило уши. Сибилла тоже завопила. Элайза заметалась в ужасе:
– ЧТО? Что такое?
Лампочка над кроватью Энни вспыхнула.
На пороге ванной стояла Элайза, вцепившись в грелку.
При виде ее Энни расхохоталась и одновременно заплакала.
– Дайте ей по башке, – посоветовала Холли.
Мне захотелось отвесить пощечину ей самой.
Белая и перепуганная Сибилла вынырнула из-под одеяла. Видимо, уснуть сегодня она не надеялась. Она спросила:
– Значит, это не призрак?
К этому времени уже все смеялись, плакали или и то, и другое, – кроме меня.
– Ох и кретинка, – заговорила Элайза, – мало мне паршивых месячных со спазмами, так еще приходится жить в долбаном сумасшедшем доме. Скорее бы уж выходные! Вырваться отсюда. Может, все-таки заткнетесь и дадите мне хоть немного поспать? Мне завтра на пробежку.
В комнате вспыхнул верхний свет, к нам ворвалась мисс Макинерни (ее безупречная стрижка «боб» выглядела шикарно даже среди ночи) и назначила нам всем «семерку» на следующее утро – за «эгоистичное, инфантильное и асоциальное поведение». Мы что, дети малые и не понимаем, что все окружающие днем заняты делом, а ночью им хочется выспаться? – ее основная мысль.
Как только все мы затихли, Пиппа прошептала «мама, мама», и скоро все вновь фыркали и давились смехом.
– Ненавижу вас всех! Я не шучу, – заныла Энни.