Лу тоже там, в блестящем синем пятне. Друг, которому хватает смелости говорить правду, – совсем не то, что «честность» Холли.
(позже)
Ночь ничего не приносит.
Сейчас половина четвертого утра, подъезжает машина. Родители Майкла.
Не вполне понимаю, почему Сибилле и мне разрешили остаться здесь. Может, чтобы показать его родителям, что Майкл прекрасно проводил время в лагере «Катастрофа»: вот, пожалуйста, у него даже появились две симпатичные, неравнодушные подружки.
Родители кажутся милыми людьми, они встревожены. Мама обнимает Сибиллу и считает своим долгом сообщить мне, что Майкл рассказал им, какой у меня красивый голос и как он рад, что мы в одном классе на математике. Вижу, ей известно и про Фреда: с девушкой сына она говорила бы иначе.
Приезжает полиция.
Они провели поиски на обширной территории, прошли в обратном направлении по тропе и дальше на север, но продолжать в том же духе бессмысленно, пока хоть немного не рассветет – тогда они будут искать с вертолета, если небо прояснится.
Завывания ветра немного утихают, сменяются стонами, но дождь хлещет по-прежнему. Майкл обожает бегать в такую погоду, но об этом я молчу: вряд ли это воспримут правильно.
Не хочется даже думать, в каком настроении он был, когда вышел на пробежку ночью.
Я должна сделать хоть что-нибудь прямо сейчас, прежде чем все продумать, и я хватаю мегафон, с которым нас гоняют на учения по технике безопасности, и выбегаю прямо под дождь, щелкнув кнопкой.
Дождь льет стеной. Прямо водопад какой-то, под ним я промокаю до нитки за считаные секунды.
Я объявляю ночной темноте, школе, непримиримым стихиям и всей вселенной: Майкл, ты мой самый давний, самый лучший друг. Прости меня. Мне так повезло, что ты есть в моей жизни. Больше я никогда не подведу тебя.
(позже)
Я держу Сибиллу за руку. Она сидит в полотенце и накинутом капюшоне на мокрые волосы, и не прикасается к кружкам с горячими напитками.
Она страдает. Может, решила, что парень, готовый ради нее на все, выйдет из темноты, если она будет звать его как можно громче.
Он не вышел.
Лицо у нее бледнее, чем обычно. Невыносимо думать о том, насколько хуже ей станет, если Майкл так и не вернется.
Я не заслужила такой награды, но все-таки я увидела его первая.
Крошечный белый огонек, дрожащая в воздухе точка, похожая на светлячка.
На нем был налобный фонарик. Значит, он не сбежал, а вышел на пробежку.
Кто-то завизжал: «Живой!» (Это я.)
Хватаю Лу за руку, мы вместе выбегаем наружу, остальные кидаются за нами.
Я кричу, зову его по имени и никак не могу остановиться. Он добегает до конца тропы, выключает фонарик и моментально понимает, что происходит. И начинает объяснять, где был.