– Я же вам говорила – не снимет она, – заключила Холли. – Пойдем искать новую подружку, у которой сильный характер.
– У меня тоже сильный, – заявила я, спустила трусы до колен и снова надела их.
– Ты их даже не снимала до конца, – возразила она. – Так нечестно. Ты обманщица. Ну, давай, теперь покажи попу.
Откуда она вообще брала эти запутанные правила, одно сложней другого?
«Попа» меня добила. Я знала, что она только моя. Я в ответе за свою попу, и никто другой не имеет права дотрагиваться до нее или говорить, что мне с ней делать. Но как раз на прошлой неделе мы рисовали схемы «Чужие и опасные», и я поместила Холли в свой «внутренний круг доверия». А теперь никак не могла вспомнить, можно или нельзя показывать попу человеку, который входит в твой круг доверия.
– Ладно, идем, – скомандовала Холли и сделала шаг в сторону. – Она нюня.
Стремясь сохранить подруг, я стащила трусы, повернулась к ним задом и быстро подняла платье.
Холли торжествующе улыбнулась и поступила в полном соответствии со своим сценарием, заданиями, испытаниями и оценками, которым я даже следовать не могла, и уж тем более предвидеть дальнейший ход событий.
Она бросилась на игровую площадку с криком:
– Мисс Мензис, мисс Мензис, а Сибилла Куинн под перечным деревом показала нам троим голую попу!
Вот и сегодня, вдобавок ко всем публичным унижениям, Холли вышагивает по двору, размахивая моими трусами. Наверное, вывалились из моего пакета с бельем, пока я несла его из прачечной. Трусы великоваты. Честно говоря, они прямо гигантские. С низкой посадкой на ляжках и высокой на талии. Мне нравится надевать эти панталоны, когда у меня месячные, особенно на ночь, а тем более в лагере, потому что здесь случайно протекший тампон означает позорный внеочередной поход в прачечную. Вот я и надеваю большущие трусы для подстраховки. Но это вообще-то строго личное. Не то, чем я хотела бы трясти у всех на виду.
Холли решила иначе. И теперь размахивает трусами с видом танцовщицы из бурлеска. И привлекает к себе внимание, чего она и добивалась.
– Что за хрень? – спрашивает – только этого не хватало! – Билли Гардинер.
– Собственность Сибиллы: труселя-макси – чистый хлопок, море комфорта, ноль соблазна!
Я пытаюсь выхватить у нее трусы, натужно улыбаясь. Она отдергивает руку и, еще разок крутанув их на пальце, эффектным жестом сбрасывает мне на голову.
– Гы-ы, в эти шаровары только вдвоем влезать, – шутит Билли.
Я изображаю веселый смех, пытаюсь убить Холли свирепым взглядом и, лишенная остатков достоинства, поднимаюсь на крыльцо корпуса «Беннетт», мысленно давая себе клятву впредь не спускать глаз со своего белья.