.
Я изо всех сил подбадриваю и успокаиваю себя, когда возвращается доктор Клайн. Она садится напротив меня и произносит:
– У тебя явная прозопагнозия. Она развивается поступательно. У тебя могут присутствовать легкие нарушения, или же ты можешь страдать почти полной лицевой слепотой. У тебя почти полная лицевая слепота. На самом деле у тебя один из самых тяжелых случаев в моей практике.
Значит, это официальный диагноз.
Я жду, что мне станет хуже, а может, даже и лучше, когда он подтвержден.
– И что теперь? Лечение есть?
Во время моих «изысканий» таковое мне не попадалось, но это не значит, что доктор Клайн, специалист-невролог, о нем не знает.
Она улыбается какой-то перевернутой и виноватой улыбкой.
– Мы, разумеется, делаем в этом направлении огромные шаги, но лечения нет. Мы экспериментируем с методиками обучения людей как можно лучше приспособиться к лицевой слепоте. Проделываем повторяющиеся тренинги с лицами. Наши подопечные занимаются ими по часу в неделю. Существует десять степеней трудности. Одни подросток, чуть помладше тебя, работает с нами пять месяцев, и его перемещения глаз стали более нормальными…
– А он узнает лица?
– Нет, но мы надеемся, что усиленные тренинги будут помогать ему в повседневной жизни.
Доктор начинает терять меня и ясно это видит. Она отворачивается и за чем-то тянется, а когда снова поворачивается ко мне, то передо мной как будто другой человек. Покончивший с прошлым и начавший с чистого листа, так сказать.
А тянулась она за муляжом человеческого мозга. При разговоре она указывает на него.
– В задней части твоего мозга, над правым ухом – вот тут – есть особая область, отвечающая за распознавание лиц…
– Латеральная затылочно-височная извилина, двенадцатое поле.
Я поднимаю руку и снова провожу пальцами по шраму над правым ухом.
– Мы можем сделать МРТ, которая даст нам больше информации. Многие страдающие прозопагнозией также с трудом опознают автомобили и окружающую местность. Они часто страдают и топографической агнозией, то есть легко теряются, блуждают и не узнают своих домов или мест, где работают. У них могут быть проблемы со слухом. Мы считаем, что прозопагнозия – это ключ к понимаю того, как мозг воспринимает объекты в целом. До поры до времени мы рассматривали мозг как единое целое, но теперь убеждаемся в том, что он состоит из отдельных механизмов, если угодно, являющихся его частями, а также в том, что эти механизмы не взаимодействуют друг с другом и что они даже не знают о существовании друг друга.
– Грубо говоря, у меня в мозгу область, отвечающая за распознавание лиц, отсутствует, повреждена или выключена? Но если я сделаю МРТ, лечения ведь все равно нет.