Папа смотрит на меня, и я пытаюсь ответить ему взглядом, говорящим: «Пожалуйста, прости его и отпусти меня, чтобы я не умерла старой девой, к тому же он мне нравится, даже если ты думаешь, что это звучит безумно, пожалуйста, пожалуйста, поверь мне».
Он спрашивает Джека:
– И куда ты планируешь повести мою дочь сегодня вечером?
Он повторяет словосочетание «моя дочь», словно пытается, чтобы его до конца поняли. ЭТО МОЕ ДИТЯ, ПЛОТЬ ОТ ПЛОТИ И КРОВЬ ОТ КРОВИ. ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я С ТОБОЙ СДЕЛАЮ, ЕСЛИ ТРОНЕШЬ МОЕГО ЕДИНСТВЕННОГО РЕБЕНКА?!
– Я думал, мы сходим в кино, а потом где-нибудь перекусим.
– Ты доставишь ее домой к одиннадцати вечера.
Я:
– Я уже в девятом классе.
Папа:
– Да, в девятом.
Я:
– А как насчет полуночи?
Папа:
– А как насчет половины одиннадцатого?
Я (Джеку):
– Мне нужно быть дома к одиннадцати.
Джек (смеется):
– Не проблема. Обещаю доставить ее домой к этому времени, если не раньше.
Не очень раньше, думаю я.
Папа спрашивает его:
– Когда ты в последний раз делал своей машине техобслуживание?
Вот теперь я не пойму, то ли он подшучивает над Джеком, то ли он говорит всерьез. Пытаюсь отправить ему телепатическое послание: «Пожалуйста, перестань. Пожалуйста, смягчись». Есть большая вероятность того, что он поломает все мои шансы, прежде чем я смогу это сделать, и, наверное, Джек не последняя моя возможность обрести любовь не-родственника, но прямо сейчас он явно моя лучшая возможность, и к тому же он мне действительно нравится.
Мне нравится Джек Масселин.
– В августе. Я вообще-то довольно рукастый, так что все сделал сам.
Папа внимательно изучает его, кажется, всю мою оставшуюся жизнь.
– Знаешь, мы с твоим отцом вместе учились. Мы играли в одной футбольной команде в средних и старших классах.
Это не совсем «я так польщен тем, что ты пригласил мою дочь на свидание», но хоть что-то.
В машине я говорю:
– Извини, что папа с тобой так.
– Ты что, шутишь? У него были все основания выгнать меня пинком под зад. На его месте я бы близко не подпустил меня к тебе.
Но мне слышится: «Я просто хочу быть рядом с тобой, Либби Страут. Я хочу всю тебя зацеловать».
Джек говорит:
– Он просто хочет тебя защитить – так и надо, особенно после той моей выходки. Я бы повел себя точно так же, если бы у меня была дочь.
Но мне слышится: «Я всегда стану тебя защищать. Я всегда стану заботиться о тебе и о нашей дочери, которая у нас родится после того, как мы поженимся, и я буду вечно тебя любить».
Я в той же машине, только через пятнадцать лет, в будущем, где-нибудь далеко от Амоса. Джек Масселин все так же сидит рядом со мной, только на заднем сиденье едут наши дети или, может, один ребенок – дочка, – а моя рука лежит у него на ноге. Я смотрю на его ногу, а потом на лежащие на руле руки.