– Идентификаторы, вот как я их называю. У каждого человека есть что-то такое, что обязательно выделяет его среди других.
– Поэтому ты и носишь такую пышную прическу?
– Крошка, прическа у меня такая, потому что у меня волосы просто потрясающие!
Она неуверенно хмыкает, словно сомневается в правоте моих слов, потом склоняет голову набок, морщит лоб и говорит:
– Мне кажется, я тебя знаю. Ну, как будто ты из моего прошлого, что ли…
Мой пульс заметно убыстряется. Тело начинает гудеть примерно так же, как жужжит мой телефон. И я думаю: «Ты меня не знаешь, ты меня не знаешь», как будто я в состоянии что-то внушить ей и она никогда не узнает о том, что я был возле ее дома как раз в тот день, когда ее спасали с помощью подъемного крана. Ведь если она это выяснит, то может подумать, что я насмехаюсь над ней, потому что своими глазами видел, как ее извлекают из дома, и именно по этой причине в нее и вцепился.
– А ты ходил в начальную школу Вествью? – интересуется она.
– Нет, мэм. – Прежде чем я успеваю что-то добавить, мой телефон снова начинает вибрировать.
– Наверное, надо ответить? Может, кому-то очень важно поговорить с тобой.
– Подождут.
Она продолжает изучать меня, но потом вдруг трясет головой, как будто хочет стереть всю информацию со школьной доски.
– У меня в последнее время часто возникает мысль вроде «кажется, я тебя знаю».
– У тебя всегда отличная компания. Или паршивая, все зависит от того, как ты сам на это смотришь. – Я улыбаюсь. Она тоже готова улыбнуться, но вдруг замирает, а я добавляю: – Поскольку я не различаю людей по лицам, мне кажется, что я постоянно теряю самых любимых.
На секунду она притихает.
– Я знаю, что это такое.
И уходит.
Я еду домой, забираю по пути младшего брата, и мы с ним вдвоем долго роемся в гараже в поисках материалов для создания робота. Именно тут я и храню остатки своих поделок, которые когда-то сам сотворил, а потом сам же и разобрал на запчасти.
– Ну, что, мелюзга, как сегодня было в школе? – спрашиваю я.
– Хорошо.
– Правда хорошо или так себе?
– Что-то среднее.
Либби
Мы встречаемся с Рейчел в парке. Садимся на нашу скамейку, и она спрашивает:
– Так почему ты его ударила?
Потому что я готова к нормальной жизни. Просто хочу двигаться вперед, как и все остальные, и чтобы при этом меня не хватали в столовой, как будто я какая-то призовая телка на родео или что-то такое.
Себе же я говорю следующее: «Этому человеку ты можешь рассказывать все, она знает тебя лучше всех остальных». Но все, что могу выдавить, это:
– Я взбесилась.
А потом начинаю размышлять еще о трех вопросах, которые мне хочется задать Джеку.