Все еще растерянная, она увидела себя во весь рост. Платье переливалось. Кожа, кажется, засветилась изнутри. Ворот был так искусно задрапирован, что величина — пардон, отсутствие — груди не играла никакой роли. А когда она повернулась…
— Господи!.. — слабо выдохнула она.
Сзади вырез у платья был до верхней линии бикини, эффект был потрясающий. Кто мог бы подумать, что у нее такая красивая спина?!
— Ну, как тебе? — смущенно спросила она ликующую Анжелику.
Та только подтвердила ее смутные надежды.
— Блеск! Супер! Берем!
— Берем? — неуверенно переспросила Юлька.
— Естественно! — сурово отрезала наставница.
— Ну теперь-то все? — с надеждой пискнула подопечная.
— А туфли?!
Юля застонала. Она не ожидала, что поиски платья будут тяжелее любого другого занятия. Интересно, каким здоровьем надо обладать, чтобы часто таскаться по магазинам?
На работе Карская появилась после обеда, слегка прихрамывая. Шеф сидел за чертежным столом и с недоумением спросил:
— Что еще приключилось?
— Упала, — коротко объяснила она, цепляя плечики с платьем, упакованным в черный пластиковый пакет, на вешалку в углу. Потом проковыляла к стулу и плюхнулась напротив Марка, блаженно вытянув ноги.
— Где?
— В магазине. Ногу подвернула, когда туфли примеряла. Просто удивительно, какими высокими могут быть каблуки.
Он ухмыльнулся:
— Вижу, что и платье купили?
— Правильно видишь!
— Покажешь?
— Еще чего!
Она же готовит ему сюрприз. Анжелике еще долго возиться с ней. Босоножки отдали покрасить в тон платью, а ей предстоит новая стрижка и новая боевая раскраска. «Из Карской сделают абсолютно другую женщину, вот умора!» Она прыснула. И Марк ниц падет перед ней, умоляя об ответной любви. Ну по крайней мере она надеется на это.
— Чем занимаешься? — Юля покосилась на рисунок.
Сначала он посмотрел на входную дверь, не подслушивает ли кто.
— Да ерундой!
«Ерундой» Марк назвал работу над комиксами. Его ассистентка никак не могла взять в толк, почему это надо скрывать. Великая же тайна заключалась в том, что артдиректор агентства Premium, разрабатывающий самые успешные рекламные кампании, был еще и замечательным карикатуристом.
На Юлин вопрос, когда он начал их рисовать, он неизменно бурчал: «Еще в детстве». И всякий раз делал вид, что они ничего для него не значат. Только увлечение — ничего больше. Просто отдых после работы. Можно сказать, «креативный катализатор». Когда у него иссякала эта самая креативность, он обращался к карикатурам, а потом буквально фонтанировал творческими задумками.
Юля пришла в восхищение от рисунков, когда ей впервые было выказано личное доверие и продемонстрирована «святая святых». После этого она не оставляла попыток уговорить Виленского послать карикатуры в какую-нибудь газету или журнал. Но он постоянно отнекивался.