Решение было принято, на все про все ушла одна секунда. Таким образом, через три секунды после появления на борту галеры, Мастер войны ш'Эф оценил обстановку, выработал план действий и атаковал легкую пехоту, столпившуюся на носу корабля. Война компаньонов с Высоким Престолом из холодной фазы перешла в горячую.
Кстати говоря, термин «столпившуюся» не совсем адекватно отражал расположение людей на баке. Их построение было в надлежащей мере структурировано за счет специфического устройства палубы на носу галеры, представляющей собой ступенчатую конструкцию, наподобие половины амфитеатра. В самой нижней ее части, на собственно «арене» располагался станковый стреломет, вокруг которого суетились шесть человек. Остальные пятьдесят выстроились за ними пятью вогнутыми линиями, каждый десяток занимал свою ступеньку, никто никому не мешал.
Такое расположение стрелков позволяло проводить залп пятьюдесятью стрелами и болтами, плюс «бревно» из стреломета. Достаточно мощная ударная сила. Скорее всего, количество личного состава легкой пехоты определялось геометрией палубы… или наоборот – «амфитеатр» изначально создавался для полной полусотни. Все эти соображения промелькнули на краю сознания командора, нисколько не мешая выполнению основной задачи – тактическому планированию предстоящей операции.
Шэф вышел из кадата и отключил шкиру. Для предстоящей операции эти опции были излишними – обычные люди, вооруженные луками и арбалетами, причем изначально направленными в другую сторону, не были тем противником ради которого требовалось использовать кадат и активированную шкиру – много чести! У них даже короткие мечи покоились в ножнах, а круглые деревянные щиты, обшитые кожей и усиленные железными бляхами, были закинуты за спину – по походному. Кстати говоря, это обстоятельство – щиты на спине, играло легкой пехоте на руку, поскольку командор собирался атаковать их с тыла.
И хотя верховный главнокомандующий мог пребывать в измененном состоянии сознания гораздо дольше, чем старший помощник, но тоже не бесконечно, а так как он был запаслив и расчетлив, как Матроскин, то никогда не упускал возможности сэкономить. Ресурс кадата и шкиры были слишком ценными, а легкая пехота как раз и была тем материалом, на котором можно было сэкономить. Термин «материал» был употреблен не случайно. Мастер войны ш'Эф к относился ко всем своим противникам одинаково, а именно – бесстрастно.
Он не испытывал к ним ни ненависти, ни сострадания – так любой профессионал относится к своему предмету труда: столяр к дереву; токарь к металлу, ну и так далее. Конечно же, и токарю и плотнику какой-то металл, или древисина могут нравиться больше, или меньше, но ненависти они к ним не испытывают, да и любви, пожалуй, тоже, хотя… насчет любви все может быть не так однозначно – кто-то может любить работать с красным деревом, а кто-то – с высокоуглеродистой сталью. Для Шэфа легкая пехота была предметом труда. Ни любимым, ни нелюбимым – нейтральным. Поэтому, никакой дешевой бравады в отключении шкиры и выходе из кадата не было – только голый расчет.