На самом деле в отсутствие Изабеллы и, что важнее, Альфонсо Лукреция вовсе не чувствовала себя одинокой. Красивая молодая герцогиня будто магнит привлекала ко двору молодых литераторов. Эрколе в преклонном возрасте больше интересовали музыка и театр, а Альфонсо, хотя и получил гуманитарное образование, увлекался более изобразительными видами искусства, а литература его не занимала. Еще во время помолвки Лукреции Джованни Сабадино дельи Ариенти в честь предстоящей свадьбы сочинил «Беседы о городе Ферраре» («Colloquium ad Ferrarum urbem») и прислал две великолепно иллюстрированные копии своего произведения: одну Эрколе, а другую — Лукреции. Когда Лукреция в ноябре приехала в Феррару, замужество ее послужило поводом для самых экстравагантных поэтических эпитетов. Сам Лудовико Ариосто сочинил по этому поводу стихи, а позднее изобразил Лукрецию в рыцарской поэме «Неистовый Роланд». Приезд ее был отпразднован отцом и сыном, Тито и Эрколе Строцци[37]. В литературное окружение Лукреции вошел и пользующийся дурной славой поэт Антонио Тебальдео (в то время он был на службе у Ипполито, а позднее стал секретарем Лукреции). Литераторами круг ее общения не ограничивался: к ней был приближен великий венецианский издатель Альд Мануций[38] (он сделал ее душеприказчицей своего завещания) и известный гуманист Джанджорджио Триссино. Лукреция с долей скепсиса воспринимала эклоги, в которых ее называли «прекраснейшей девственницей» и сравнивали с лебедем со знаменитых фресок палаццо Скифаноя, тем не менее она подружилась с Эрколе Строцци, а через него завязала страстные отношения с одним из самых знаменитых молодых писателей Италии, Пьетро Бембо[39].
Эрколе Строцци являлся членом флорентийской семьи банкиров, сосланных Медичи и поселившихся в Ферраре. Несмотря на хромоту (ему приходилось ходить с тростью), он был большим поклонником женщин и настоящим романтиком, обожавшим опасные любовные приключения. Десять лет он был влюблен в женщину, которая не только была замужем, но к тому же имела любовника, человека, наделенного властными полномочиями, которого современники называли vir magnus[40]. Строцци был покорен Лукрецией и скоро стал ближайшим ее другом, посредником в ее романе со своим другом. Дело это было опасное, возможно, именно потому через пять лет его убили. Эрколе унаследовал после отца (которого народ ненавидел за вымогательство) пост председателя административного совета Феррары, а потому — как почетный горожанин — он всегда имел влияние на судей.
Строцци стал незаменимым во всех делах Лукреции. У них были одинаковые пристрастия: он, как и она, обожал экстравагантные наряды и, хотя происходил из богатой семьи, денег ему вечно не хватало. Он часто наезжал в Венецию (город этот все еще, после падения Константинополя, оставался главным источником тканей из Оттоманской империи) и покупал там восхитительные ткани для ее гардероба. Это можно проследить по повторяющимся записям в ее расходных книгах. Начало им положено в июле 1503 года: тогда он привез отрезы высоко ценившегося шелка таби. К огромному гардеробу, привезенному Лукрецией из Рима. Строцци добавляет весомую часть, что отражается почти на каждой странице книги счетов за 1502–1503 годы. Возможно, Лукрецию вдохновила уступка Эрколе, поднявшего ей ренту, и она безудержно приобретает все новую одежду: 19 июня 1503 года она купила четыре камзола для лютнистов Чезаре и платье для одной из своих музыкантш. В том же году она заказала два камзола из желтого бархата для музыкантов, играющих на духовых инструментах, и отправила эти костюмы Чезаре. Были в списке юбки и другая одежда для Анджелы Борджиа, Джироламы, Николы, Катеринеллы и Камиллы. 9 августа 1502 года были заказаны два плаща из пурпурного атласа для Джованни Борджиа и Родриго Бисельи. Похоже, Лукреция, ссужая деньги Строцци, черпала из того же источника.