15 января 1503 года Строцци дал в ее честь бал, и на этом балу она повстречала Пьетро Бембо (до этого она с ним мало была знакома). Человек этот стал самым знаменитым ее любовником. Выходец из знатной венецианской семьи, Бембо был известен в Ферраре: отец его, Бернардо, занимал важный пост у феррарского герцога, и горожанам, помнящим историю поражения 1484 года в войне с Венецией, это было весьма неприятно. Пьетро некоторое время оставался в Ферраре, когда отец его вернулся в Венецию. Культурная атмосфера двора Эрколе подходила его темпераменту: это тебе не меркантильная, практичная Венецианская республика. Ближайшим другом Бембо в Ферраре был Эрколе Строцци. От него он слышал о Лукреции задолго до того, как ее повстречал. С октября 1502 года он оставался в Остеллато, на вилле Строцци, и в середине ноября немного развлек герцогиню. Эрколе он написал, что Лукреция «чрезвычайно красивая и элегантная женщина, лишенная предрассудков». После январского бала похвастался своему брату Карло: герцогиня, мол. сделала ему много комплиментов. «Каждый день, — писал он, — я нахожу в ней все больше достоинств, она превзошла все мои ожидания, а ожидания эти были велики, ведь я столько слышал о ней, и больше всего от синьора Эрколе». Рассказы Эрколе, которые Бембо назвал «письмами о Лукреции», продолжились и после того, как Пьетро снова уехал в Остеллато. Согласно одному источнику, Бембо в честь Лукреции написал мадригалы, и они были тайно переданы ей его литературными друзьями в Ферраре — Ариосто и Эрколе Строцци.
Строцци намеренно раздувал пламя страсти Бембо. Романтическое обожание Лукреции превратилось в культ для двух молодых поэтов. Очень возможно, что он и Лукрецию подталкивал к более близким взаимоотношениям с влюбленным. Романтическая интрига волновала его, позднее стало очевидно, что к Альфонсо он настроен враждебно. Лукреция с восторгом принялась поддразнивать Бембо: 24 апреля Бембо получил конверт, надписанный ее рукой, когда же он открыл его, в нем оказалось письмо от Строцци. Месяц спустя, 25 мая, Лукреция собственноручно переписала любовное стихотворение арагонского поэта XV века Лопеса де Эстуньиги «Я думаю, что если я умру..» («Yo piense si me muriese…»).
Я думаю, что если я умру
И все мои невзгоды наконец уйдут,
Тогда моя безмерная любовь угаснет.
Чем будет этот мир, лишившийся любви?
[41]Бембо ответил собственным стихотворением на тосканском наречии, языке своего кумира Петрарки. В нем он изобразил себя запутавшимся в силке прекрасных светлых волос Лукреции, что, распустившись, упали ей на плечи. Упомянул и «невиданной красоты» руки, уложившие на место непокорные локоны и ненароком привязавшие к себе его сердце. Через триста лет в Амброзианской библиотеке Милана лорд Байрон прочтет эти послания, назовет их «самыми прекрасными любовными письмами в мире» и украдет волосок из локона Лукреции, который она, должно быть, послала Бембо в подарок за страстные стихи. С этим и другим сонетом Бембо послал Лукреции первый том знаменитой своей поэмы в прозе «Азоланские беседы». Лукреция в ответном письме попросила его предложить девиз для медальона, на котором ювелир изобразил пламя. Бембо прислал с гонцом письмо в тот же день. «А что до золотого медальона, который Ваша Светлость прислали мне с просьбой, чтобы я сочинил для него девиз, то нет, на мой взгляд, более благородного предложения, чем душа. Поэтому предлагаю выгравировать на нем: EST ANIMUM…»