Господь того желает, мы не смеем Ему противиться».
В отличие от отца Чезаре помалкивал: ему надо было думать о будущем. Макиавелли впоследствии напишет о нем в «Государе»: «Когда герцог добился большой власти и частично обезопасил себя от угроз, ибо он и вооружился так, как хотел, и частично уничтожил врагов, он тем не менее по-прежнему шел к задуманной цели. Ему предстояло решать проблему французского короля, потому что он знал: король, слишком поздно увидевший свою ошибку, не потерпит соперничества. По этой причине герцог искал новых альянсов и не спешил помогать Франции…»Впервые мысли Чезаре стали очевидными в начале мая. при номинации новых кардиналов: пятеро из девяти были каталонцами, причем либо родственниками, либо людьми, полностью зависящими от Борджиа. Ни одного француза среди них не было.
Лукреция, естественно, имела собственные источники информации в лагере Борджиа, хотя маловероятно, что консультировал ее Чезаре. Сейчас брат играл доминирующую роль в отношениях с отцом. В феврале у Лукреции появился новый информационный источник в лице кардинала Ипполито д'Эсте, только что возвратившегося из Рима, где у него был пылкий роман с Санчей, пока ее, по неизвестной причине, Александр снова не заключил в замок Святого Ангела. Ходили, как всегда, слухи, что не обошлось без Валентинуа, что Ипполито бежал из Рима, опасаясь гнева Чезаре. Впрочем, вряд ли Чезаре волновало, что делает Санча, ведь у нее и власти-то никакой не было. Александр, напротив, восторженно отозвался о дружбе Лукреции с Ипполито: «Ночи она проводит с доном Альфонсо, а дни — с кардиналом д'Эсте: он сопровождает ее повсюду», — сказал он с гордостью Костабили и прибавил, что эта троица составляет «три тела и одну душу».
Лукреция очень сблизилась с Ипполито, как и со всеми братьями Эсте. Это был важный фактор в окружавшей ее опасной действительности. Первым вышедшим наружу знаком беды явилось убийство Франческо Троке, считавшегося до сих пор верным приверженцем Борджиа. В ночь на 8 июня Троке был задушен в лодке, стоявшей на причале у берега Тибра. По свидетельству Костабили, Чезаре допросил схваченного Франческо Троке, и затем «Его Светлость уселся в месте, откуда все мог видеть, а его самого не было видно. Троке был удавлен руками дона Микеле…» (Микелотто). Все это очень напоминало убийство Альфонсо Бисельи. Граф Лодовико Пико делла Мирандола, в то время один из капитанов Чезаре, написал в письме Франческо Гонзага, что смерть Троке должна открыть королю Франции переговоры Борджиа с Испанией. Поскольку Троке настроен был профранцузски, пришлось с ним разделаться: он знал планы Чезаре и представлял собой опасность. Валентинуа продолжил акцию устрашения, казнив на рассвете того же дня известного римского аристократа Якопо ди Санта Кроче и выставив его тело на мосту замка Святого Ангела. Никаких объяснений по поводу экзекуции дано не было, но, поскольку Кроче был арестован во время захвата Синигалии наряду с кардиналом Орсини и другими людьми и заключен вместе с ними в тюрьму замка Святого Ангела, высказывалось предположение, что Кроче подозревают в соучастии в заговоре Орсини, направленном против Чезаре Борджиа.