1 ноября Лукреция родила сына, названного Родриго в честь деда. Его крестили 11 ноября в базилике Святого Петра, в день Святого Мартина. Церемония прошла с большой помпой. Дверь дворца Лукреции украсили шелком и парчой. Под звуки труб и гобоев, сознавая, что ему оказывают великую честь, Хуан Сервиллон внес в базилику малютку, одетого в платье из золотой парчи, подбитой мехом горностая. К ребенку приблизились послы Англии, Неаполя, Венеции, Савойи и Флоренции. Франческо Борджиа, кардинал Козенцы, доставил младенца к серебряной с позолотой купели, и кардинал Караффа совершил обряд крещения. В знак возобновления дружбы между Орсини и Борджиа Паоло Орсини отнес ребенка домой, в Санта-Мария-ин-Портико. Испугавшись громких труб, младенец Родриго, молчавший во время церемонии, начал громко плакать.
Как бы ни окружал папа любовью и уважением Лукрецию, отец ребенка, Альфонсо, не чувствовал себя в безопасности.
Внимание Чезаре обратилось на Романью, где при политической и военной поддержке Людовика он предполагал провести легкую кампанию. Почти без исключения правители Романьи представляли собой людей, с которыми можно было не считаться. Подданных своих они беззастенчиво эксплуатировали, и те их ненавидели. Как впоследствии скажет Макиавелли: «Прежде чем Александр VI изгнал управлявших ею властителей, Романья была рассадником худших преступлений. Незначительного повода хватало для вспышки безудержных грабежей и убийств. Происходило это из-за низкой морали правителей, а не из-за порочности — как они утверждали — их подданных. Князья не обладали средствами, а жили, как богачи, потому жестокости не было предела…»
Для Чезаре, как и для Александра, политика была искусством возможного. Слова кардинала Борджиа иллюстрируют ход мыслей Чезаре:«… он не хотел Феррару, так как это было большое государство, а старый его правитель любим народом. К тому же у правителя того было трое сыновей, которые не оставят Чезаре в покое, если он вздумает завладеть страной. Он хотел Имолу, Форли и Пезаро, ибо взять эти государства было нетрудно…»
Но прежде чем приступить к Форли, Чезаре вынужден был 18 ноября спешно и секретно выехать в Рим. Правительница Форли, Катерина Сфорца Риарио, знаменитая красавица, бывшая к тому же храброй воительницей, попыталась предупредить нападение Чезаре и отравить папу. В тот день кардинал Риарио неожиданно выехал из Рима под предлогом охоты и не вернулся. По словам Бурхарда, один из музыкантов Жофре Борджиа, уроженец Форли, был вызван в замок Святого Ангела. Дело в том, что преступники замышляли убить папу с помощью писем, смоченных ядом. Документы эти предполагалось подать Александру под видом петиции. Согласно другой версии, Катерина Сфорца обернула письма в ткань, снятую с тела человека, умершего от чумы. Попытка отравления не удалась, и Чезаре через три дня снова уехал на север продолжать кампанию. Города Катерины сдались ему, по выражению Санудо, «словно шлюхи». Одна только Катерина удерживала крепость Форли.