— Эй, да ты превращаешься в суфражистку? Я и не знал, что у тебя такие радикальные взгляды.
— Ничего подобного. Но когда я начинаю думать о заработной плате, то тут же приходит мысль о том, что женщины должны голосовать. Такое движение уже очень широко распространилось в Англии.
— Забудь об этом, Рита.
— Почему?
— По двум причинам. Во-первых, лучше делать по одному делу зараз, а во-вторых, мы в Ирландии пока не желаем, чтобы женщины получили право голоса.
— Но почему?
— Потому что не хотим того, что приходит из Англии. Нечто такое должно родиться в самой Ирландии.
Рита обдумала его слова.
— Мне почему-то кажется, что тебе совершенно плевать на право голоса для женщин, — наконец сказала она.
— Как скажешь.
— Но я подумаю насчет «Шинн Фейн». И спасибо, что сводил меня в кино.
— Тебе понравилось?
— Не особенно. Но вообще было интересно.
— Что ж, ты, по крайней мере, увидела это, пока есть возможность. Думаю, Джойсу не удастся достаточно долго поддерживать свою «Вольту». Ладно, провожу тебя домой.
— Зайдешь к нам?
— Нет.
Было уже довольно поздно, когда отец Брендан Макгоуэн вышел из больницы Ротунда. Визит был вполне удачным. Но когда отец Макгоуэн стал прикидывать, какую дорогу выбрать, он нахмурился. Лучше всего было пойти по Парнелл-стрит, шумной улице, проходившей через эту часть города и прорезавшей ее с северо-востока на юго-запад, поперек Саквилль-стрит, рядом с Ротундой. Для отца Макгоуэна этот путь был вполне удобным, но в последние два года Парнелл-стрит перестала пользоваться благосклонностью священника, и он старался ее избегать с тех пор, как Том Кларк открыл табачную лавку.
Отец Макгоуэн недолюбливал Тома Кларка.
Брат священника, книготорговец, был знаком с Кларком, даже дружил с ним, когда жил в Америке. Это было еще до того, как Том Кларк пытался взрывать бомбы в Англии, за что и угодил в тюрьму. Но теперь он вернулся в Ирландию.
Долгие годы в английской тюрьме изменили Кларка внешне. Тощий, с редеющими волосами, он выглядел лет на двадцать старше. Обманчивая внешность. И это делало Кларка еще более опасным. За его очками в стальной оправе прятались глаза, полные холодной страсти и такой энергии, которые священнику совсем не нравились. И книготорговец больше не интересовался Кларком. Их дружба закончилась. Зато табачная лавка стала местом встречи фениев, то есть членов Ирландского республиканского братства (ИРБ). Бог знает, что замышляли эти парни. Выяснить это было невозможно, поскольку действовали они скрытно, неизвестно было и кто состоит в этой компании. Разве что если долго наблюдать за Томом Кларком и его магазинчиком и отмечать, кто заходит туда достаточно часто. Но отцу Макгоуэну и не хотелось этого знать. Он вообще предпочитал не ходить мимо табачной лавки и обычно выбирал другую дорогу.