Громкие всплески нарушали тишину в перерывах которой боялись квакать даже лягушки.
Глядя на поединок в голову Здала прокрались опасения, не увидит ли кто его самого. Откуда ему было знать, ходят ли лоси, по ночам к заводи где полно крокодилов. Ходят, но только вместе с гостями.
Лось ударил крокодила рогами с разинутой пастью ящер зашипел. Ещё удар. Лось поддел рогами крокодила и перевернул брюхом к верху. Крокодил ударил хвостом вскользь по морде лося. Брюхо ящера скрыла муть лось убежал, оставив своего седока квакать с лягушатиной.
Громкие ошибки могут выдать. Здал сгорбился на согнутых коленях. Как бы ещё не попасть в пасть крокодилу и возможно тому же самому, — «Как тот лось мне вряд ли удастся отбиться.». Здал насторожился, вглядываясь в тишину. Когда опять стало слышно икание болота он сглотнул слюну и осторожными шажочками начал движение в ту сторону от куда пришёл.
Сутулясь, вглядываясь в землю, Здал ступал, стараясь держаться подальше от кромок заболоченных лунок.
Близок конец узенькой тропки впереди возвышался туманный остров твёрдой земли. Здал выпрямился, глубоко вдохнул, как будто до этого не дышал совсем, и с пониманием, что задание выполнено успешно и он вернулся на базу, скривил губы в лёгкой улыбке. В этом прекрасном душевном состоянии он получил крепкий удар в затылок.
* * *
Ветерок порхнул тёплой свежестью болот. Здал слепо похлопал веками выкатывая глаза. Попытался ощупать занемевшей рукой больную резь в затылке. Шок ударил его судорогой. Он обнаружил свою недееспособность. Не то чтобы его шокировала травма, просто до него не сразу дошло что он в плену.
— Ничего, жить бушь пока. Кожу поцарапал. — скалясь сказал дикарь.
Этот был самый настоящий выходец с болот. Лицом он был похож на тех, которые из лесного посёлка, но без привычной одежды. На нём была накидка из лоскутов шкур наискось закрывающая тощее, вонючее, толи от шкур, толи от него самого тело цвета смолы.
Здал пришёл в себя. Прижав колени к груди одновременно упёршись ими и спиной в деревянные тросы, растущие из земли, он был втиснут в маленькое пространство. Его прессовал частокол из жидкого дерева обвязанного шипастой лозой. Высокие жерди открывали просторное сизое небо. Накрепко сплетённые лозой прутья было невозможно ухватить, не говоря уж о том, чтобы разогнуть.
Шипы впились в спину и ноги было не шевельнутся. С усилием выдирая смачные куски розовой плоти Здал пару раз попытался встать, но все попытки были тщетны. Он замер в позе эмбриона.
Молодой дикарь сидел на подобии переносного пенька и смотрел на ползущие по Здалу алые ручейки: