– О великих всегда сплетничают, – отмахивается он.
Он уже сидит на краю моей смятой кровати и натягивает брюки для верховой езды на стройные ноги. Я сижу на кровати, по самое горло укрывшись простыней, и наблюдаю за ним. Даже сейчас, после целого часа любовных утех, моя страсть оживает, стоит мне только посмотреть на него. И он об этом знает. Встав, он позволяет мне смотреть, как он зашнуровывает гульфик, набрасывает льняную рубашку на широкую гладкую грудь и завязывает белые кружевные тесемки под загорелой шеей.
Я ползу по кровати поближе к нему. Встав на колени, я целую его шею там, где вижу биение пульса, и чувствую, как от моего прикосновения ускоряется ритм его сердца. Его руки опускаются мне на плечи, и он толкает меня обратно на кровать. Я мечтательно подчиняюсь.
– Нам надо спускаться к ужину, – напоминаю я ему. – Нас там все будут ждать.
– Пусть ждут, – отвечает он и снимает с меня простыню.
Медленно, мучительно блаженно он отводит в сторону мои волосы и целует мою шею прямо за ухом. Я закрываю глаза и чувствую каждый его поцелуй в цепочке от уха до груди.
– Говорят, что ты получал мои ренты, – говорю я, но меня отвлекает волна желания, снова поднимающаяся во мне.
– Хм, некоторые из них, – говорит он. – У людей нет денег, а на границе нет законов. Как тут собирать ренту?
– Но то, что ты собрал, у тебя?
Он приостанавливает ласки.
– Да, – мягко отвечает он. – Конечно. Я ведь не прекращал работать на вас, хотя вы и были далеко. Я сделал все, что мог, чтобы собрать то, что причитается вам.
– Спасибо.
Он касается бедром моего бедра, тогда я обвиваю руками его талию и притягиваю к себе. Его штаны сшиты из мягчайшей кожи, и от их прикосновения к моей, обнаженной, я покрываюсь мурашками удовольствия.
– Так ты жил в домах, которые принадлежат мне?
– Да, конечно. А как еще я мог охранять ваши земли и собирать ваши ренты?
Он снова расшнуровывает гульфик, и я с нетерпением ожидаю его прикосновения. Я сама вытягиваю шнуровку и касаюсь его.
– Вам сказали о Джанет Стюарт, – догадывается он, когда моя рука находит его естество.
– Я не поверила ни единому слову.
– Это совершенно ничего не значит, – клянется он. Он близко. Он мягко входит в меня, я чувствую, как плавлюсь от желания. – Это просто сплетни. Поверьте в меня сейчас. Поверьте в это. Поверьте в нас.
И с каждым повелением он двигается во мне, и все, что я могу, – это с каждым разом отвечать: «Да! Да! Да!»