Сама Анна Болейн заболела и уехала в Хивер. Если Бог Екатерины милостив к королеве, которая молится ему денно и нощно, то Анна умрет.
Яков игнорирует приказ Генриха о восстановлении власти Арчибальда и, напротив, объявляет, что проследит за тем, чтобы его отчим ответил за свои деяния по всем законам.
Вместе с небольшой армией он отправляется к замку Танталлон и окружает его в осаду. Я думаю о маленьком замке, смотрящем на море, и о скале под белой шапкой снега возле нее. Я очень беспокоюсь за свою дочь, Маргариту, и Яков предлагает награду тому, кто вернет ее мне. Арчибальд держится несколько недель, затем предпринимает молниеносную вылазку и отбивает нашу пушку. Он проезжает по землям, которые были разорены по его приказу, и рассылает отряды, чтобы поджечь осенний папоротник на холмах к югу от Эдинбурга, чтобы мы чувствовали запах гари в качестве действенной угрозы поджога.
Месяцами он добивается амнистии и возвращения власти, делая жизнь людей вокруг его замка невыносимой постоянными нападениями и поджогами. В конце концов он отправляется в Англию, оставляя нашу дочь в замке Норем и, как бы это ни было забавно, обосновывается в Лондоне в качестве миротворца, воплощения совести и разума в водовороте страстей и греха, имя которому Маргарита.
Прелюбодей, мошенник и предатель получает теплый прием у людей, которые должны были быть мне друзьями и сестрами. Он отказывается отвечать на все мои требования относительно нашей дочери, и я не знаю, как мне вернуть ее домой. Неужели она должна расти без матери? Неужели он думает, что может просто забрать ее у меня, словно я мертва? Мне никак не удается понять, как может существовать такая несправедливость: Арчибальд неоднократно предавал меня и мое дело, похищал обоих моих детей, шел войной на собственный народ ради своих амбиций, и все равно его считают незаслуженно оскорбленным мужем и героем в изгнании.
Сразу после его появления в Лондоне я получаю письмо от Марии, но у меня не возникает сомнений в том, чем заняты ее мысли.
Приехал кардинал Кампеджио, папский легат, и встретился с кардиналом Уолси и королем, нашим братом. Генриха убедили в необходимости усомниться в законности его брака (не трудно догадаться, кто именно его в этом убедил), и он, без сомнения, весьма обеспокоен.
Мадмуазель Болейн, к сожалению, оправилась после болезни и теперь скрывается в Хивере, чтобы никто не мог предположить, что королем движет не стремление к праведной жизни, а страсть. Вообще-то я надеюсь на то, что кардинал Кампеджио положит конец этой невыносимой неопределенности. Екатерина показала ему старое письмо от папы Юлиуса, где было сказано, что они с Генрихом могли венчаться независимо от того, был ли ее брак с Артуром консумирован или нет. Для этого расследования нет никаких оснований. Екатерина ясно дала ему понять, что ни на какие судебные заседания не пойдет.