Ивана Антоновича, императора, держали отдельно от семьи. К концу заключения он, как говорили, лишился разума и был убит охранниками в Шлиссельбургской темнице при попытке его освободить… Его имя было стерто с лица земли буквально в первые же дни после свержения; даже за плату деньгами, отчеканенными при нем, следовали арест и допросы.
О перевороте 1741 г. Фридрих II Прусский сказал: «Один хирург, происхождением француз, один музыкант, один камер-юнкер и сто Преображенских солдат, подкупленных французским золотом, переселили Елизавету в императорский дворец»[72]: это были Лесток, Шмидт и М. И. Воронцов. До самой смерти императрица Елизавета Петровна боялась заговоров и приказывала каждую ночь менять место своей спальни…
Глава 4
Заговор против Петра III
и правление Екатерины II
Что ж, мы движемся дальше и дальше к нашему времени по оси истории и уже миновали середину XVIII столетия. В самом разгаре эпоха дворцовых переворотов: только ленивый не примеряет на себя царскую, точнее, уже императорскую корону России. Известна даже присказка: «Престол в России не наследуется, не занимается по праву выбора, — им овладевают» (Караччиоли). Уже начиная с Петра I немецкие имена все чаще звучат в российских анналах, и все ближе они к трону; все меньше и меньше русской крови в правителях бескрайней империи. И теперь на сцену отечественной истории выходят новые лица, пока еще никому не известные, — принц Карл Петер Ульрих, представитель древней Голштейн-Готторпской династии, и принцесса Софья Фредерика Августа Ангальт-Цербстская, прозванная близкими «Фике».
Если говорить о какой-либо законности претензий на корону Российской империи, то Карлу Петеру Ульриху принадлежала в этой гонке за власть несомненная пальма первенства: он был родным внуком Петра Великого, сыном его старшей дочери Анны, выданной замуж в Голштинию по политическим соображениям. В Киле Анна, «прекрасная душа в прекрасном теле», как говорили о ней современники, была несчастна, однако изменить своего положения не могла: слезными письмами сурового отца не разжалобишь, да и развод в династических и политических союзах дело невозможное. И хотя герцог Карл-Фридрих был человеком, такого сокровища недостойным, она должна была родить супругу наследника. 21 февраля 1728 г. она родила мальчика, будущего императора Петра III, и вскоре в возрасте 20 лет скончалась от скоротечной чахотки, оставив сына сиротой и не ведая о его судьбе, не менее трагической, чем ее собственная.
Итак, голштинский принц был на тот момент единственным Романовым мужеска полу. Императрица Елизавета Петровна, поставившая себе целью продолжать дело великого отца, желала видеть своим наследником кровь от крови Романовых, надеясь, вероятно, что гены взыграют и в юном принце проявятся дарования Петра I. И все бы хорошо, но не знавшая генетики Елизавета не учла различных дополнительных факторов, которые вопияли: «Из Карла Петера Ульриха российский император не выйдет!»