для прилетевших и ожидающих, оплатил сразу за два дня. Разместившись, пошел изучать расписание самолетов, прибывающих из Киева и Москвы. Закупив местную прессу, вернулся к себе в комнату и принялся почитывать, периодически выходя встречать отмеченные им рейсы. Его неприятно поразил настрой этих СМИшных изданий. И тут явно чувствовалось наступательное действо забугорных кукловодов, главным для которых было:
— Долой национальное, вперед глобальное! Долой национальные обычаи, культуру — вперед, попкулыура, урезанные фрейдовские мотивы!
Разумеется, все это было «глянцево упаковано, красочно оформлено». И, конечно, прославление (а как же иначе?!) мудрости нового узбекского Бая, Хана, Эмира и как там еще? Это вам не партия какая-то! Почти раздетые красотки, правда, все-таки восточные дивы, шикарные авто и роскошные мавзолеи, почему-то именуемые коттеджами и дворцами, у него вскоре «набили оскомину», а от вездесущей рекламы, наглой, зачастую рассчитанной на полудебильных особей, его просто затошнило. Только к вечеру, неожиданно для себя, он встретил Опанаса, сошедшего с рейса Варшава-Ташкент. Оказывается, этот борт делал промежуточную посадку в Киевском аэропорту. Вот там он и смог «подсесть». Борт из Москвы должен будет сесть через пять часов, поэтому Войцех повел своего боевого товарища к себе в комнату. В ней Опанас тут же разложил в холодильник привезенную снедь, заботливо приготовленную своему мужу в дальнюю дорогу верной Наткой. Войцех вытащил купленную в магазинчике аэропорта литровую бутылку «Абсолюта», по крайней мере, так значилось на этикетке. Но, после первой же рюмки, Опанас решительно оставил это творение местных «водкоделателей», так как оно представляло собой наглую, беззастенчивую, не боящуюся никакого контроля, подделку. Хорошо хоть не из технического спирта, из которого так научились творить «паленку» кавказские братья, сбывая ее подешевле в глубинках, а в последнее время, «обильно смазав» все контролирующие запоры, уже и в областных центрах. Далее они уже употребляли снадобье, приготовленное собственноручно руками Опанаса. Они попили, как это принято в их кругу: сначала фронтовую, затем за Деда — царство ему небесное, далее за тех, кто отдал свою жизнь за святое дело, за боевых своих побратимов. Опанас рассказал о звонке Николая и разговоре с ним. Лететь тот, оказывается, должен не из Москвы, а из Екатеринбурга, где у него своя довольно успешная фирма с производством. Войцех тут же созвонился со справочной и выяснил время прибытия этого борта.