— Пусть твой Оракул валит на все четыре стороны, — процедил он. — Иначе я умру! Я правильно мыслю? Денис уже при смерти, следующим буду я.
— Денис еще жив, надеюсь…
— Делай что-нибудь! Шевелись!.. Разбей это чертово зеркальце!
— Оно из бронзы, между прочим. Его не так просто разбить. И это ничего не даст. Оракул застрянет в каждом из осколков, и тогда… не хочу даже думать, что будет.
Катя, вероятно, лишилась чувств от напряжения и страха. Ее не было видно за драпировками, только неподвижные ноги торчали наружу, напоминая об ее присутствии. Ренат мельком взглянул в ее сторону и повернулся к Ларисе со словами:
— Значит, это Оракул привел Катю? Я-то думаю, как она нас нашла?.. Ладно, спроси у него, что дальше? Он знает, как выйти?
— Это зеркальце слушается только меня. Поэтому любой, кто им владел, обрекал себя на беду. Оракул ставил условие, которое никто не мог выполнить. Он обещал указать место клада в обмен на свободу. Сначала свобода, потом золото. А если его не выпускали, он убивал человека, которого сам выбирал.
— Но ты же выполнишь его условие?
Вторая свеча в шандале погасла. В психомантеуме потемнело, и Ренат занервничал.
— Тебе нужны сокровища Золотой Бабы? — усмехнулась Лариса.
— К черту сокровища! К черту Бабу! Мне бы выжить. Уже две свечи догорели. Осталось три! Что ты предлагаешь?
— Я должна провести обратный обряд…
— А если он не сработает? Чует мое сердце, больше мы в этот дом не попадем! Это последний шанс, который надо использовать.
— Я постараюсь.
— Старайся! — Ренат стоял перед ней, размахивая руками. — Включи мозги, Лара!
Фантом угрожающе всколыхнулся со всех четырех сторон, его глаза вспыхивали злым огнем. Он тоже поторапливал Ларису. Третья свеча в шандале зачадила и потухла.
— Их всего две! — побледнел Ренат.
Заклинания были написаны Ильей на листке бумаги, который не сохранился. Лариса прочитала их, потом…
— Кажется, мы сожгли листок сразу после обряда.
— Преступное легкомыслие!
— Меня и тогда звали Лариса… Лара. Илья называл меня так. Мы оба увлекались спиритизмом и оккультными практиками и однажды… перешли черту.
— Я рад за вас. Вернее, теперь это не важно…
Ренат еще что-то говорил, но она перестала слушать его возмущенную тираду. Перед ее внутренним взором возникли, всплыли из прошлого написанные знакомым почерком Ильи строчки. Она подняла зеркальце на уровень груди и повернула его амальгамой к зеркалам психомантеума. Отражающая поверхность бронзы потемнела, фантом утонул в золотом тумане, а драпировки задымились. Огненные иероглифы прожгли их насквозь.