Дуэль с Оракулом (Солнцева) - страница 3

— Уссурийск? — удивлялась Лариса написанному отцом адресу. — Это где? На Дальнем Востоке?

— Приморский край.

— Ты там служил?

— Там мой друг живет. Раньше мы переписывались. Туда письма долго идут. Авиапочтой посылать надо.

— Это когда было, па! Сейчас по Интернету с кем угодно в два счета связаться можно.

— Ты мне бесовщину-то не предлагай, — рассердился отец. — Телевизоры ваши, телефоны мобильные, компьютеры — все это от лукавого. Дьявольское искушение! Погрязнешь в сатанинских кознях, потом и святая молитва не спасет!

— Ладно, — кивнула Лариса. — Бесовщиной я сама займусь. Найду твоего товарища и узнаю, как у него дела. Хорошо?

— Найди, найди…

— Сазонов его фамилия? — переспросила она, разбирая отцовский почерк. — Виктор? Такое впечатление, что ты писать разучился, па! Ничего не поймешь.

— Витек Сазонов… он…

— Поседел уже Витек твой, небось.

— Может, ему недолго жить осталось, — пробормотал Онуфрий. — Плохо он мне приснился, дочка. Завещание, говорит, написал, прослезился… и попрощался со мной.

В груди у Ларисы шевельнулось дурное предчувствие. Она невольно читала мысли отца, которые ей не понравились.

— Мы с Витьком под Калугой в стройбате горбатились, — продолжал он. — Дачу генералу одному строили. Он из дальнего гарнизона перевелся с повышением. Ну и сразу начал быт налаживать…

Ларисе на миг показалось, что перед ней — прежний отец: примерный семьянин, любящий супруг, толковый инженер. А черная ряса и колпак, этот монастырский двор, собор с зелеными куполами, мрачный погост — просто бредовый морок.

— Там всё и случилось… — донеслись до нее слова брата Онуфрия.

— Что, па?

— Беда пришла, дочка! Застала нас, желторотиков, врасплох… Мы не думали, не гадали, что такое бывает…

— Какая беда?

— Смерть, дочка… жуткая смерть…

Внутри у Ларисы похолодело. Лицо отца перекосилось, будто он заново переживал тот ужас, который до сих пор держал его в тисках. Он думал, что в святой обители сможет исцелиться и получить покой. Не тут-то было!..

Под стенами монастыря в тени раскидистой липы стоял внедорожник. Ренат вышел размяться и подышать чистым загородным воздухом. В Москве в эту летнюю пору жара, пыль и смог. А тут — красотища; из-под огромного валуна бьет холодный ключ, прозрачный, как слеза. Ренат достал из багажника пластиковую канистру, набрал воды и с наслаждением напился.

В ветвях липы гудели пчелы. Монахи держали пасеку, торговали медом для пополнения бюджета. Солнце стояло над луковицами собора, отражалось в зеркалах «хендая», слепило глаза.

Ренат поправил на носу темные очки и нетерпеливо повернулся в сторону ворот. Массивную кирпичную арку вверху украшала икона Божьей Матери в золотистом окладе, въезд был усыпан гравием. Под аркой показалась женщина в длинном сером платье, и он радостно улыбнулся. Наконец-то!