...
Заряженное пиво сделало свое черное дело с пугающей быстротой. В бочонке оставалась еще треть, когда бояр развезло до полной потери бдительности. Оценив их состояние, я решил, что лучшего момента для демонстрации лампы и ждать не зачем. Выставил ее на стол, снял стекло и разжег от свечи. Контраст оказался потрясающим, как-никак яркость лампы, с фитилями пропитанными солями магния у меня вышла в дюжину свечей.
Первым пришел в себя Шереметьев и деловито поинтересовался, что сие за диковина. За ним начали задавать вопросы и остальные. Основной проблемой оказался вопрос почем это чудо стоит. Отлить металлические детали хоть из бронзы, хоть из серебра, ежели бояре его предоставят -- не проблема, а вот цена вопрос интересный. Поторговались немного, как без этого. В итоге сошлись на том, что окончательно ясно будет позже. Сам-то светильник дело нехитрое, а вот стекло еще получить нужно и сколько оно обойдется пока неведомо.
Иван Васильевич попутно поинтересовался, а нельзя ли небольшую походную лампу слить со слюдяными оконцами, дабы с собой возить, да грамотки разбирать при случае по вечерам. Признаться, такой вариант я изначально упустил, хотя то, что слюду уже используют в это время, был в курсе. Действительно неплохое решение: проблем с перегревом куда как меньше, да и не бьется, вот только самой слюды у меня нет, но думаю это проблема решаемая, в крайнем случае, сами найдут и материал и мастеров. На том и порешили, к тому же и по цене сошлись: две малых лампы за три рубля. За эту цену я бы и десяток мог сделать, но тут вопрос престижа, и уж на этом Шереметьеву я дал отыграться над остальными. Пообещал, что поставлю на лампах не только год, когда слиты, но и то они как есть первые на Руси.
Остальные бояре обиженно засопели -- как же, обошел их воевода, это ж какой ущерб родовой чести. Успокоил, ежели, мол, хотите, так и вам такие же отолью, год-то тот же будет стоять, а на тот случай, как вдруг кто из иных бояр прознает, да закажет, я и месяц укажу. Повелись как дети, кошели расстегнули...
В качестве задатка я взял по полтине с каждого, как раз по себестоимости меди и олова, потребных для изготовления. Если с лампами все прошло как по маслу, то вопрос касательно Адашева вновь повис в воздухе: не горели они желанием что-либо лишнее болтать на эту тему, даже хмель не помогал, видать даже друг друга опасались. Чувствую не все тут так просто, как историки позже писали. Впрочем, еще один момент в памяти всплыл: сам то Шереметьев как раз из того же круга людей, что в Избранной Раде состояли. Если так, то ему тем более нет смысла меня посвящать в эти дела.