— Я думал, что оставлял свет перед входной дверью. — Димитриос перегнулся над рулем и прищурился, чтобы разглядеть получше.
Дом был в полной темноте.
Бригитте показалось, будто ее сердце кто-то вдруг схватил холодной рукой.
— Я уверена, что ты оставил свет. Как всегда.
— Может, выключила Виола?
— Она теперь живет в отеле.
— А если она передумала и вернулась домой?
Оба молчали, пока въездная дорожка не привела их к дому. И одновременно заметили осколки стекол перед входом.
Бригитта схватила мужа за руку:
— Я боюсь, Димитриос.
— Оставайся в машине. Я схожу в дом и посмотрю, не забрался ли к нам кто. — Он решительно распахнул дверцу и занес ногу, но Бригитта не отпускала.
— Либо ты останешься со мной, либо мы пойдем вдвоем.
— Тогда идем вдвоем.
Как они и опасались, дверь была лишь притворена. Димитриос осторожно ее толкнул; она открылась вовнутрь. Другой рукой он нажал кнопку выключателя сразу за дверью.
Потеряв дар речи, оба в ужасе замерли. В доме был полный разгром.
Красивый, как древнегреческий бог, Никос стоял под душем. Пленительный, загорелый и мускулистый. Виола зачарованно следила за капельками воды, жемчужинами бегущими по его телу.
— Виола! — Он не слышал, как она открыла дверь душевой кабины.
— Я мешаю? — поинтересовалась она.
Распахнула свой халатик и с вызовом уронила его на пол. Под ним на ней ничего не было.
Он не первый раз видел ее без одежды, но его обдало жаром до кончиков пальцев ног. Как загипнотизированный он рассматривал ее белые, мягко вылепленные плечи, по которым струилась рыжая роскошь волос. Ее выразительные груди. Округлые бедра. Роскошные ноги.
Ее тихий смех вырвал его из грез.
— Я люблю, когда ты так на меня смотришь.
— Бесстыдно и эротично?
— Влюбленно, — лукаво уточнила она.
На мгновение он растерялся. Но потом ему стало все равно. Было совсем невозможно дольше владеть собой. Он сгреб Виолу и затащил к себе под душ. Порывисто прижал ее к стеклянной стенке душевой кабины. Его плоть от возбуждения сделалась твердой, стоило ему лишь ощутить ее кожу. Горячий пар окутывал Виолу, словно небесный туман. Как в первый раз, его сердце разрывалось от радости, когда его рука скользнула по ее мокрой груди. Он наклонил голову. Его язык закружился вокруг ее сосков. Потом он сомкнул губы и жадно втянул сосок в рот. От страсти она застонала.
Никос закрыл глаза и рукой пошел между ее бедер. Ее прерывистое дыхание участилось. И через секунды волна желания унесла обоих, лишив возможности ясно мыслить.
«Никос, я люблю тебя», — было последним, о чем вспомнила она позже.
— Что случилось?