«Неизвестный»… «Неизвестный»… «Неизвестный»… — строгие бесконечные ряды цементированных, серых, до обидного скромных надгробий.
Но у всех неизвестных и безымянных было одно великое имя — Советский Человек — боец Красной Армии — защитник Родины.
Мне выпало счастье остаться в живых. Так давай, товарищ, вместе со мной, участником и свидетелем событий, вернемся мысленно к первым часам и дням войны, вспомним жестокость, беспощадность и тяжесть обстановки, в которой находились наши братья — бойцы и командиры Красной Армии.
Тогда нам некогда было рассматривать, что и как разрушено. А теперь, когда приезжаешь в крепость, видишь развороченные глыбы бетона, спекшегося кирпича и стекла, скрутки искореженного железа, рухнувшие своды подземелий, бомбовые воронки.
Захлебываясь от восторга, писал фашист Рудольф Гшёпф, как в крепости «свирепствовали смерть и опустошение», как «гигантский концентрированный огневой вал буквально привел в содрогание землю», как «над крепостью вырастали черные фонтаны земли и дыма».
Все это так и было.
Фашистские подрывники, забравшись на крыши, спускали в пробоины, в дымовые трубы и к окнам взрывчатку с зажженными фитилями. Огненные кинжалы огнеметов лизали своды и стены. Всюду — удушливый дым горящего тавота. А в подземельях, в разрушенных казармах, среди погибших товарищей, среди умирающих от ран, жажды и голода, опаленные огнем, оглохшие от беспрерывного грохота люди наспех перебинтовывали лохмотьями одежды свежие раны, перезаряжали оружие и тут же вступали в очередную схватку.
Мне хочется остановиться у развалин церкви, где тогда был клуб, окинуть взором иссеченные пулями и осколками стены казарм, серые глыбы Инженерного управления и площадь перед этими зданиями. Площадь эту можно заслуженно назвать площадью массового героизма. Это на ней утром 22 июня штыковым контрударом были наголову разбиты прорвавшиеся в Цитадель фашистские батальоны.
Угрожающе нависли над землей руины, за которыми тихо плещутся воды Западного Буга. Это остатки некогда красивых Тереспольских ворот Цитадели. Защищая их, погиб комсомолец командир взвода Алексей Наганов со своими товарищами по оружию. За этими воротами, на узкой полоске земли между рекой и казармой, в первые часы войны отражали удар десятерых на одного пограничники 9-й заставы, ребята из 333-го стрелкового полка, группа курсантов полковой школы 455-го.
У моста через Мухавец были другие ворота — Трехарочные. Недалеко от них в одном из казематов находился мозг и сердце обороны Цитадели — штаб, руководимый полковым комиссаром Е. М. Фоминым и капитаном И. Н. Зубачевым.