Мемуары двоечника (Ширвиндт) - страница 3


Ну не такой уж и страшный

Родословная

Все эти мистические и скандальные моменты детства открылись мне значительно позже, а тогда я жил себе веселой и шумной детской жизнью в роскошной девятикомнатной квартире в самом сердце Москвы — в Скатертном переулке. Главным достоинством этих хором для меня было — общение! Какому еще ребенку доводилось разделять любовь сразу пятнадцати домочадцев! Не знаю, можно ли называть домочадцами соседей по коммунальной квартире, но для меня все они были как родные. Публика была разношерстная: интеллигентная и не очень; от рафинированных барышень до милейшего алкоголика Васи, которого в подпитии боялись все, кроме меня и, конечно же, моего папы, всегда способного найти общий язык и с Васей, и даже с рафинированными, что особенно ценно.

Этот папин конформизм, наверное, послужил основой образования нашей довольно «сложной» многонациональной семьи. Хотя нет, с многонациональностью я погорячился — их у нас было и есть всего две, зато чистейшие! По маминой, абсолютно русской линии, — столбовые дворяне и купцы высших гильдий; по папиной — чистокровные евреи литовского и одесского разлива. Предание гласит, что нашими русскими предками были знаменитые путешественники Семенов-Тяньшанский и Миклухо-Маклай! (Папа настаивает, что и лошадь Пржевальского была из наших). У мамы даже сохранилась грамота с императорской подписью и печатью, начинающаяся словами «Мы, Николай Первый, Император и Самодержец Всероссийский…», согласно которой Император Николай I присвоил моему прапрадеду Павлу Белоусову за его заслуги перед Москвой звание ПОЧЕТНОГО ГРАЖДАНИНА города Москвы.



Мамин дедушка академик Владимир Николаевич Семенов был долгие годы главным архитектором Москвы. По его плану столица строилась до недавнего времени, до эпохи точечных застроек. Прабабушка, Алевтина Михайловна, была вообще столбовой дворянкой! (кстати, от нее я получил один из главных уроков своей жизни. Когда крестьяне родового Воронежского имения подавали ей малину, близорукая прабабушка снимала очки и с удовольствием ела прекрасные, одна к одной ягоды, только что сорванные с куста. Если бы она осталась в очках, то наверняка обнаружила бы какие-нибудь червоточинки, а то и самих червячков. И все… и радость уже не та. И ты уже полностью сконцентрирован на поиске изъянов. И малина не в малину. И вот я, всю жизнь руководствуясь этим принципом, чуть что «снимаю очки»… И это «чуть что» становится приятным и безопасным. Много раз я бывал наказан за это, но по-прежнему продолжаю смотреть на проблемы сквозь прабабушкины «розовые очки». Ведь как мы знаем из букваря — «Добро всегда побеждает зло!»). Что же касается папиных предков, то они город не строили — город носил их (нашу) фамилию! Да-да, был в Литве на границе с Россией город Ширвиндт или Ширвиндас, в настоящее время, увы, полностью разрушенный. У папы даже написана книга «Ширвиндт, стертый с лица земли».