Ранний, чуть видный рассвет, Сердце шестнадцати лет. Сада дремотная мглаЛиповым цветом тепла. Тих и таинственен дом С крайним заветным окном. Штора в окне, а за ней Солнце вселенной моей.
(Иван Бунин)
…А потом на пятом этаже распахнулось окно!
Оно распахнулось со звуком вылетающей пробки от шампанского… как будто некие волшебные пары́, переполняющие пространство, нашли выход наружу!
И появилось ЛИЦО!
Оно было совершенно в своем чувстве! Оно являло драму! Оно изображало трагедию!
Оно смотрело на рассвет, на реку, на город… но ничего не видело! Ему было плохо! Его боль была настолько остра, что мы стали ощущать покалывания, сидя в креслах двумя этажами ниже!
Это было одно из самых мощных, самых красивых похмелий, которые мне довелось видеть в жизни! И вовсе не пробка шампанского распахнула створки окна, а выхлоп чудовищного перегара чуть не разрушил наш дом! Лицо пыталось напиться утренним воздухом, судорожно дышало, но ТАКОЕ воздухом не вылечить, и оно это понимало!
Наконец оно наклонилось в нашу сторону, приоткрыло глаза и… увидело мираж!
Накрытый стол, где на восходящем солнышке поблескивают пупырчатые малосолы, истекает утренними водами квашеная… и в запотевшем хрустале слепит глаза ОНА!
ОНО окаменело! ОНО смотрело на НЕЕ! Нас ОНО не видело!
Мы тоже сидели, потрясенные увиденным! Наконец, поняв, что больше не могу созерцать эту муку, я приподнял штоф и жестом показал на свободный стул.
Помните в мультфильмах про Тома и Джери, когда кот куда-то очень торопится, начинает бежать… его ноги уже очень далеко, а голова все еще маячит в проеме?
Тоже произошло и здесь… Лицо еще смотрело в окно, а у двери уже раздавался звонок!
Пока тело соединяется с ногами, скажу вам, кому все это принадлежало.
Если собрать все органы тела и чувств воедино, то получится Толя, гаражный слесарь-алкоголик, которого знает весь дв…
Все! Прерываюсь, вот он уже весь мается под дверью!
Взойдя на балкон, Анатолий замер. Мираж начинал приобретать оттенки реальности, ОН по-прежнему смотрел на НЕЕ. Вероятно, и лицо ЕГО так долго оставалось в окне, чтобы ни на секунду не потерять ЕЕ из виду.
Предложенный стул он проигнорировал, просто стоял и смотрел. Я налил полный хрустальный стакан из запотевшего штофа и протянул ему.
Опустим описание мук, трясущихся рук и пытки, глотка попытки… Напишу просто: Толя выпил.
Постояв с минуту, Анатолий, наконец, открыл глаза! Он увидел солнце, небо, реку… с удивлением обнаружил нас с Аркадием… и сел. Второй стакан полностью примирил его с действительностью и даже больше… Толя заговорил.