Глава 7,
в которой у Миха от всего происходящего кружится голова, а Витольд Львович проявляет себя с неожиданной стороны
— У, нечистая сила, натоптал-то, натоптал, бесстыжий, своими ножищами.
Поломойщица, старая высохшая бабка, яростно выжала тряпку и расстелила ее прям перед Михом.
— Ноги вытирай, подлая душа.
Орчук послушался. Зря она так, ему самому совестно было. Хоть и не один он тут грязь развел, с того злосчастного пожара людей хаживало порядочно, но свою ощутимую лепту внес. Не стал роптать или оправдываться, чужой труд Мих уважал, ноги вытер, а после еще и поднял, пока под ним вытирали.
Сидел орчук в приемной самого обер-полицмейстера, аккурат напротив кабинета. Внутрь не пошел, там вдоволь людей важных набилось. Тем паче от постоянного хлопания и беготни дверь не плотно затворили, и помимо того, что в щелочку многое видно, еще и слышно все было в лучшем виде.
— И что теперь, каждый раз, когда красного петуха увидите, сразу на Аристовых будете думать? — Возмутился, причем, как показалось Миху, искренне, привезенный глава дворянской семьи.
— Павел Мстиславович, давайте не будем нервничать, — голос Его превосходительства звучал ровно, но вместе с тем твердо. — Поймите, надо мною сам великий князь, вечером все газеты трубить будут, что найденные сокровища Имперского музея сгорели при пожаре. Вынуждены отрабатывать все варианты.
— Могли бы попросту спросить, а не везти сюда. Не думали же, что убегу? Александр Александрович, — Аристов повысил голос, заметив, что его шутка не произвела должного эффекта, — побойтесь Бога, ну какой я преступник?
— Никто не говорит, что именно вы.
— Ага, но кто-то из моих, — даже смотря на спину дворянина, Мих понял, что тот улыбнулся, — нет, боюсь, что разочарую вас, Ваше превосходительство.
— Почему же?
— Потому что Аристовы ездили на званый ужин к Приклонским. Уж можете у последних спросить, они на память никогда не жаловались.
— Все ездили?
— Все, владеющие даром. Надеюсь, мои внуки-груднички вне подозрений.
Александр Александрович досадливо крякнул. Как понял орчук, не потому что Аристовы оказались непричастны к пожару, сколько по другой причине — он на виду не только у своих подчиненных, те будут молчать, а вот перед самым острым на язык аристократом сел в лужу. Последний этого точно не спустит.