— Пойдем посмотрим! — приказал я. — Вам будет проще определить, что пропало.
Как выяснилось, пропал один из лучших верховых коней.
— Смотрите, милорд, — наклонился лесничий. — Капли крови! Он не стал седлать коня, только надел оголовье. И залезал на коня с этой скамьи. Нелегко будет удержаться на этом жеребце без седла, да еще раненому. Может не доехать. Поедем в погоню?
— Куда ехать на ночь глядя? — сказал я. — Утром поедете по следам. Если повезет и он сломает себе шею, тогда привезете. Моего охранника пока не хоронить. Уберите там, и чем–нибудь обвяжите горло. Я наложил сохраняющее воздействие, так что он полежит, пока я узнаю о родственниках.
— Что будем делать? — спросила жена, когда мы вернулись в спальню.
— То, что и собирались, — зло ответил я. — Сейчас спать, а завтра разбираться с этой сволочью! Я имею в виду не одного Гордоя, а всех красных. Начнем с братства!
— Напасть на них, никому ничего не объяснив… Нас никто не поймет, и все осудят!
— Успокойся, — я ее обнял и прижал к себе. — Мы их заставим выступить первыми, а потом уже врежем! Меня и так собрались убивать, а после того как узнают, что я могу их лишать магии, бросят на это все силы.
— Ты что задумал?! — запаниковала Адель. — Признавайся немедленно!
— Ничего страшного, — сказал я. — Завтра выедем с Гератом в дружину без эскорта. Наверняка жрецы подкупили кого–нибудь из конюхов и не удержаться от нападения. Да что ты трясешься? Карета так бронирована, что выдержит очередь из пулемета, что ей их винтовки! А при первых же выстрелах мы каналом уходим на Землю, а оттуда в новый дворец. Дружина предупреждена, поэтому вряд ли многим братьям удастся уйти, а мы предъявим дворянству доказательства их измены. Идет война, а братство наносит коварный удар в спину!
— Хороший план, — согласилась она. — Жаль, что упустили Гордоя. Он знает, что ты не принц, а пришелец, и, если вы начнете обвинять братьев, не будет об этом молчать!
— Знаешь, я этого не слишком боюсь, — сказал я. — Вспомни ваши законы. Каждый дворянин может взять приемного сына. Ларг признал меня сыном, и от этого не откажется. Приемные дети могут даже стать наследниками, а я по крови Ольминг.
— Прежде всего, после его слов ты для большинства станешь чужаком. Совет графов тебя не утвердит.
— А почему нельзя править чужаку? Ни в законах, ни в обычаях об этом ничего не сказано. И потом я не собираюсь этого делать сейчас. Меня вполне устраивает титул наследника, так что графы могут говорить что угодно. А что там будет дальше, тебе сейчас не скажет никто. Впереди тяжелая борьба, которая многим прочистит мозги. Традиции сильны, но Салей уже показал, как легко можно с помощью силы подмять под себя и жрецов, и графов. Я не собираюсь, как он, лить кровь, но если мне будут мешать, за меня ее прольют твари, причем намного больше, чем пролил этот мальчишка со своими пришельцами. Ладно, не будем себя раньше времени накручивать. Давай спать.