— Мне некогда умирать! Тем более на рассвете.
— Это твоя судьба, драконоборец. Боги послали тебя ко мне. Просто прими это, как должное и смирись.
Андрен тряхнул головой, избавляясь от ладони, наваждения и мелкой подлой части в его существе, которая расслабилась и стала принимать её голос и ласки. Да и со стороны уха уже должно было пахнуть палёным. Негодованию янтарной серьги не было предела.
Поспешно пробормотал:
— Мило, конечно. Но это немного расходится с моими планами. Поверь мне, моё сердце принадлежит другой. Я уверен, ты ещё найдёшь подходящего тебе избранника. В твои-то годы. Смело отрубай ему голову после исполненного долга. А меня не трогай. У меня своя судьба.
Засапожный нож в один момент оказался у шеи. Лезвие прошлось по коже, оставляя кровавую полосу. Редкие багровые капли потекли по лезвию. Но что эта мелкая боль, если ухо стало сплошным центром другой, невыносимо-обжигающей боли?
«Пора становиться серьёзным», — прикинул князь. Зелёные глаза недобро блеснули. Лицо посуровело. Внутренний огонь, вспыхнувший в глаза пленного заставил амазонку замереть с ножом. Затем вовсе отшатнуться. Руки ослабли, словно перетаскала не один десяток тяжёлых полных вёдер воды с колодца. Нож упал на пол, воткнувшись остриём в опасной близости от ноги князя. В голове амазонки помутнело. Голос пленника покатился на периферии сознания громкий, чистый и ясный. Такому нельзя не подчиниться. За один такой голос в бой или пропасть. Без разницы. Это голос самих богов, лишающий воли и разума. Это выше её. Захотелось выполнить всё, что он только скажет.
— Бери нож, воительница. Нам не нужны путы на моих руках. От них лучше избавиться. Так будет лучше нам обоим. Перережь их.
— Избавиться от пут, — как во сне повторила амазонка.
Лезвие срезало путы. Андрен блаженно потёр освобожденные запястья, взял амазонку за плечи, продолжая смотреть в глаза. Не меняя глубокого голоса, продолжил:
— Как твоё имя, воительница?
— Сейшелла.
— Ты счастлива, Сейшелла?
— Не знаю… — протянула амазонка.
— Теперь ты счастлива, Сейшелла. Я с тобой. Ты счастлива, когда с тобой твой князь. Ты поняла?
— Да, мой князь. Я поняла. Я счастлива. — Безразлично ответила амазонка.
— Где моё оружие, Сейшелла? Твой князь воин, а воину не престало быть безоружным. Ты поняла?
— Да, мой князь. Князь не может быть без оружия.
— Так, где моё оружие?
— В хижине предводительницы Нерпы, мой князь.
— Где это?
— Это самое большое здание в центре деревни.
— Где пленники, Сейшелла?
Воительница смотрела не мигая. Голова немного покачивалась. Гипноз намерения действовал безукоризненно.