Дзержинский в золоченой раме был таким, каким ему положено быть: с бородкой и усами, в фуражке, в наглухо застегнутой гимнастерке. Развернувшись вполоборота, он избегал смотреть на то, что творится на столе внизу, прямо у него под носом. Устремил взгляд куда-то в сторону, слегка раздув чувственные ноздри.
Портрету было лет семьдесят, не меньше. Много всякого он повидал, кочуя из кабинета в кабинет. Кабинеты эти, называвшиеся когда-то милицейскими, стали полицейскими, но суть их не изменилась. Одно и то же происходило в них из года в год, час за часом. Никуда не исчезли из них дубинки, наручники с зазубринами и противогазы, располагавшие допрашиваемых к сговорчивости и пылкому желанию сотрудничать со следствием.
Пылилась за шкафами разнообразная стеклотара, стыдливо прятались под папками скоросшивателей фривольные журнальчики, соседствующие с презервативами, срок годности которых истекал столь же неумолимо, сколь и жизнь их обладателей.
Много повидали, многое испытали здешние письменные столы с вываливающимися ящиками и множеством инвентарных номеров на боках и днищах. Самый темный, почти черный, с одной самодельной ножкой, пережил немецкую оккупацию, с одинаковым равнодушием служа энкавэдэшникам и гестаповцам. Отступая, фашисты подожгли здание, однако толстые каменные стены не позволили пожару распространиться по всем этажам, так что многое сохранилось. Документы перекочевали в архивы, мебель была передана РОНО и управлению МВД. Меняя хозяев, стол кочевал из кабинета в кабинет, пока не попал к следователю Плотникову.
Для работы он использовал другой, светлый, увенчанный компьютерным монитором и двумя кипами папок. Стол-ветеран служил для трапез и сексуальных утех. Дивана Плотникову не полагалось по рангу, составленные вместе стулья расползались, а отдаваться на полу женщины отказывались, и никакими расстеленными пледами заманить их не удавалось: в управлении, несмотря на недавний капремонт, было полно тараканов и мышей.
— Так, Плотников, — решительно заявила Уварова, восседая на письменном столе под портретом Феликса Дзержинского. — Хорошего понемножку.
Визит в кабинет понадобился ей, чтобы вернуть на место дело Никольникова. Теперь оно было надежно упрятано в середину соответствующей стопки, так что Уварова считала свою миссию завершенной. Однако капитан полагал иначе. Поцелуи, сопровождавшиеся проникающим петтингом, только распалили его.
— Я еще даже не начал, — заявил он, удерживая Уварову за руку.
— Отпусти, — потребовала она, стараясь выкрутить запястье из горячих пальцев.