Раньше она использовала свои способности, чтобы заживлять или разглаживать кожу, придавать румянец щекам, но тогда Нина сконцентрировалась на тех гниющих клетках и направила тонкую оболочку омертвевшей плоти в стеклянную пробирку. Затем спрятала ее в черный бархатный мешочек, и теперь она стояла в этой шумной толпе, наблюдала за яркими цветами колеса и чувствовала вес этого мешочка, свисающего на серебряном шнурке с ее запястья.
Девушка наклонилась, чтобы сделать ставку. Одной рукой положила фишки на стол. Другой – открыла пробирку.
– Пожелайте мне удачи! – обратилась она к крупье, позволив открытому мешочку задеть его руку. Мертвые клетки высыпались на его пальцы и размножились на здоровой коже.
Когда он потянулся к колесу, его пальцы уже почернели.
– Ваша рука! – воскликнула женщина. – Вы чем-то испачкались.
Он потер руку об вышитый зеленый жилет, словно измазался в обычных чернилах или угольной пыли. Нина пошевелила пальцами, и клетки поползли по рукаву к вороту рубашки, расплываясь черным пятном на его шее, челюсти и вплоть до нижней губы.
Кто-то закричал, и игроки попятились от крупье, пока тот недоуменно оглядывался. Люди за другими столами раздраженно отвлеклись от своих карт и костей. Пит-босс и его прислужники уже шагали к ним, готовясь положить конец ссоре или любой другой проблеме, мешающей работе.
Скрывшись в толпе, Нина взмахнула рукой в воздухе, и клетки перепрыгнули на женщину в дорогих жемчугах рядом с крупье. На ее щеке появилось черное пятно – безобразный паучок, сползший по ее подбородку на лебединую шею.
– Олена! – закричал ее грузный спутник. – Твое лицо!
Олена зацарапала себе шею и побежала в поисках зеркала, а другие посетители с криками бросились врассыпную.
– Она коснулась крупье! Это передалось и ей!
– Что передалось?
– Прочь с дороги!
– Что здесь происходит? – требовательно спросил пит-босс, хлопнув растерянного крупье по плечу.
– Помогите! – взмолился тот, поднимая руки. – Со мной что-то неладное.
Пит-босс посмотрел на черные пятна на его лице и руках и быстро отошел, но было слишком поздно. Рука, которой он коснулся его плеча, стала безобразного темно-фиолетового оттенка, и мужчина тоже закричал.
Нина наблюдала за воцарившимся ужасом, виляющим по игорному залу, как сердитый пьяница. Игроки спешно кинулись к выходу, сбивая стулья и попутно собирая фишки, даже несмотря на угрозу смерти. Столы перевернулись, карты рассыпались, посуда разбилась об пол. Люди мчались к дверям, отталкивая друг друга с дороги. Нина пошла за ними, позволив толпе нести себя прочь из игорного зала прямиком на улицу. В каждом месте, где она останавливалась, все проходило по одному и тому же сценарию – сначала страх медленно растекался по людям, а затем резко вырастал в полномасштабную панику. Наконец-то Нина услышала сирену. Ее волнообразный вой снизошел на Обруч, делаясь то громче, то тише, и эхом пронесся по крышам и мостовым Кеттердама.