И собственный запах, неожиданно изменившийся, раскрывшийся целой радугой, водяных, легких, как аромат чистого, прозрачного ручья, оттенков.
И не только ее…
Дом пропах каменисто-огненным, как пламя в камине, запахом Лара. Хвойно-древесным, словно горный лес, Ниэля. Солено-травянистым, точно впадающая в море река, Дана.
Тут Сашу и «повело».
Сейчас ей было стыдно вспоминать, как она, восторженно-удивленная новыми ощущениями, побежала к Дану и то, что происходило потом…
Вулканец спокойно сидел на крыльце, разглядывал две полные луны на небе. Саша тоже с восхищением уставилась на Вулкан и Исиль. Черт! Сколько оттенков красного было на Вулкане!
А сколько вокруг! Несмотря на ночную темноту, она прекрасно различала все многообразие красок.
Саше хотелось визжать от восторга, прыгать, танцевать. Что она и сделала. Схватила Дана за руку и потащила танцевать вокруг предусмотрительно свернувшейся в ком химеры. Парень смеялся, пытался ее увести в дом.
Но куда там!
Саша скакала по зарослям, как взбесившаяся коза! Наверняка ее радостные взвизги распугали всех зверей в округе!
Где-то там, в кустах, и осталась ее туфля.
После сумасшедшей скачки ей, естественно, стало жарко, и она сняла платье. Бросила его прямо в Дана, глаза которого от злости светились зеленым.
Поймала его взгляд, и изменившийся запах Дана ей подсказал…
Блин! Саша почувствовала, как покраснели уши.
Мало ей было запаха, так она еще прислушалась, чего у вулканца там с сердцебиением?
Ешкин кот!
То, что было дальше, вспомнилось четко, ярко, словно чувства Саши снова обострились.
Хрипло прошептав: «Я тоже!», она повисла на шее Дана. Но вулканец совсем не ответил на ее пылкий поцелуй, хотя Саша чувствовала, что он с огромным трудом сдерживается. И это открытие ее не отрезвило, нет, а наоборот, раззадорило.
Бедный Дан!
Саша осторожно приподняла голову и посмотрела на смуглое лицо спящего вулканца.
Памятник надо такому ставить!
Терпел ее обжимания, прижимания, поцелуи. В лице менялся, но не давал ей раздеться и стащить с него штаны – рубашку она все же с вулканца стянула. Довел-таки до спальни. Потом стоически выдержал ее истерику, согласно которой, он бесчувственное бревно, хотя и очень симпатичное. Поил чаем, говорил, что все пройдет. А глаза были встревоженные.
И тогда она захотела его успокоить – послушно улеглась в кровать. Но стоило Дану неосторожно подойти ближе, как Саша снова на него накинулась.
Спустя секунду оказалась прижатой к кровати с задранными кверху руками. Дан, тяжело дыша, заглянул ей в глаза, громко, совсем уж по-звериному, рыкнул и поцеловал ее!