– Так-так… А историю кто у вас ведет? Прежнюю преподавательницу вы же довели до ручки?
– Ну теперь у нас молодая, Мария Владимировна.
– Нравится? Хорошо преподает? – отец не глядел на Турку. Словно ищейка, он выискивал в газете новости, чтоб снова повозмущаться. Турка как-то привык, и ему даже нравилось слушать отца, когда тот читает газету. Иногда папа такие коры мочит! Правда, маме эти разглагольствования не по нраву.
Турка задумался над вопросом отца. Перед глазами встали огромные груди. Еще он вспомнил, как учительница упала на Алика, а тот успел ее помацать. Вот ведь идиот озабоченный. Впечатлений теперь толстяку, наверно, надолго хватит, теперь и видео качать не надо.
– Нормальная. Всего два урока пока провела.
– Ваши там хоть немного образумились? Все-таки выпускной класс.
– Так-сяк, – ответил Турка. – Не знаю.
– И когда ты уже будешь хоть что-то знать? – вздохнула мама. А Турка знай себе намазывал медом блинок, уже четвертый.
– Когда-нибудь буду.
Давно Турка вот так не сидел с родителями. Прямо как в детстве. Он пил горячий чай, откусывал ноздреватое, кружевное тесто, таявшее во рту, и наслаждался уютом.
Однако спустя пару минут наваждение спало. Вспомнилось про презервативы с водой в школе, и почему-то всплыл образ Лариты.
Турка вымыл руки, оторвал небольшую полоску туалетной бумаги и ушел к себе в комнату.
– И чего это он взаперти всегда сидит? – сказала мама. Дверь тонкая, Турке обычно все слышно.
– Такой возраст. Как будто ты не понимаешь! – ответил отец.
– Нет уж, объясни!
– Тань, давай не будем… Дело молодое. Посидит и перестанет. Тебе не угодишь! То шляется по улицам, то вот теперь взаперти сидит. Все время чем-то недовольна.
– Кто бы говорил! – фыркнула мама. Звякнула ложка, что-то упало в раковину.
– Разбила, что ли?
– НЕТ!
Турка вздохнул. Лег на диван, погладил туго набитый живот. Как барабан. Прислушался и запустил руку в треники.
Сразу песня хриплоголосой Pink в голове, «U and Ur hand». Ты и твоя рука.
Представлял Конову с ее чуть приоткрытыми лепестками губ. Вспоминал прикосновение к ее выбритым подмышкам. Вспомнил, как она, сидя в школе, откидывалась назад и распускала стянутые резинкой волосы. Грудь призывно шевелилась под натянувшейся маечкой, а эти сероватые подмышки, похожие на выбритую…
«Может даже у Марии Владимировны там ТАК», – думал Турка. Он не позволял себе забыться напрочь, слушал – не идет ли кто, не стоит ли под дверью?
Любой истолкует мерные шорохи в правильном ключе.
«Когда купят комп, можно будет у Алика слить видосы…»
Скомканную бумажку Турка положил рядом с собой. Внизу все сладостно трепетало, а перед глазами дрожала разноцветная пелена.