– Так кто теперь вести будет? – зевнул Турка.
– Проханов видел новую историчку. Молоденькая, говорит, – ухмыльнулся Вовка Плетнев.
– Молоденькая? Значит, до инфаркта ее не доведут.
В классе стоял гул. На исцарапанной, темно-зеленой доске красовались всякие человечки, кривые буквы «ПЕТЯ ЛОХ».
Над доской висели истрепанные фотоплакаты: «Джоконда», «Париж, вид сверху», «Лувр», «Римский Колизей». Сбоку, напротив ряда окон и на задней стене, – портреты русских полководцев и вояк, в деревянных рамках и под стеклом: Ушаков, Нахимов, Суворов, Кутузов, Жуков.
Только вдуматься – еще целый год прозябать тут! После трех месяцев свободы, когда уже совсем привык к ней и расслабился донельзя, когда уже почти поверил, что школа была лишь страшным сном, да и то чужим. Целый год.
– Вторую матешу поставили последней, ваще нека-айф, – Вова увернулся от бумажки. – Специально, чтоб с общества не спетлял никто. Хотя Конова ушла…
– Она ж на подкурсы в сам-знаешь-куда, – отозвался Турка, и приятели захихикали. Гул голосов одноклассников повис над потолком настойчивым пчелиным жужжанием.
Преподавательница-то какой пример подает – опаздывает!
Ленка Конова и впрямь ничего, симпатичная. В начальной школе она была незаметной, неказистой девчонкой, а теперь расцвела.
Вот вернулась откуда-то в прошлом году. Бродили разные слухи: то она перешла в другую школу, то уехала за границу, почему-то говорили про Флориду. Глаза у нее теперь густо подведены, она постоянно жует резинку и слушает музыку в наушниках. Ни с кем не разговаривает и на уроках не отвечает. Сидит и буравит взглядом учителей, если спросят что-то.
Девчонки всякое про Ленку говорили. Всякие ходили слухи.
Скрипнула дверь, и зацокали каблуки. Ученики стали поворачивать головы, гул мигом стих. Новая преподавательница: строгая твидовая юбка чуть прикрывает колени, верх – красная кофточка-водолазка без выреза. Прошла между рядами парт, переступая через раскрытые рюкзаки.
Вовчик приоткрыл рот. Турка пожирал учительницу глазами. Жалко, что нет выреза… Все подрагивает в такт упругим шагам, водолазка вот-вот лопнет.
Волосы собраны в строгий пучок. Турка легко представил, как учительница выдергивает из пучка заколку и каштановые пряди, струясь, ниспадают на хрупкие плечики, обрамляют высокие скулы.
И что-то непонятное в выражении лица. Волнуется? У Турки возникло ощущение, что он уже видел эту новенькую учительницу раньше.
Учительница замерла у доски с прямой спиной. Обвела взглядом класс и улыбнулась:
– Здравствуйте, ребята! Я буду вести у вас обществознание и историю.
