– Да, обязательно, – ответил тот, едва не закатив глаза от потока сладострастия, исходившего от меня-прошлого в образе женщины.
– Что ж, до встречи, – подвел я черту под этой трагикомедией в миниатюре.
Николо благоговейно поцеловал руку Име, поклонился мне, вскочил на своего коня, взвил его на дыбы и унесся прочь с лихим гиканьем.
Проводив своего обожателя циничным взглядом демона, Има заметила:
– Как, однако, легко завладеть душой мужчины. Можно подумать, что он родился только для того, чтобы умереть за меня.
– Не обольщайся, ты же знаешь, насколько мужская страсть переменчива. Стоит ему получить тебя, как его мысли могут быть устремлены на другой объект вожделения…
– Да уж, – согласилась она. – Этот парадокс мы изучаем давно: почему несокрушимое пламя платонической любви мужчины, зачастую столь легко гаснет при переходе на физическую почву. А у женщин все наоборот – только после физического контакта многие женщины полностью влюбляются в мужчину. Словно, при близости женщина впускает мужчину в свою душу, а мужчина избавляется от свой любви. Есть множество объяснений, но нет однозначного ответа…
– Есть еще и исключения. Кроме того… – начал было я, но вдруг перед моими глазами возник образ Киры, и тоска сдавила мне горло. Чувство, которое люди назвали бы стыдом, охватило меня, причиняя незнакомую, но ужасную боль. Мне стало страшно – как я посмотрю ей в глаза, после того, что с ней сделал.
– Что кроме того?
– Ничего. Помолчи немного.
Има пожала плечами и пошла в дом. Может, другого на ее месте и обидело бы мое внезапное прерывание разговора, но между мной и мной не могло быть обид. Мы были идеальной парой, вот только сказать друг другу ничего нового не могли. Абсолютное понимание при полном одиночестве. Зачем объяснять зеркалу свои проблемы? Что нового будет в его советах? Сколько утешения будет в его словах? Тем более бессмысленно обсуждать тему любви с демоном, который ее никогда не испытывал на себе. Точнее, испытал и отверг так давно, что уже сам не может толком понять, чем она ему мешала.
Да, мы демоны не признаем любви, но мы к ней все равно тянемся. Иначе как объяснить то удовольствие, которое получаешь, заманив в свои сети очередную жертву этой слабости? Я всегда больше предпочитал зажигать в людях любовь к себе, чем опалять их сердца ненавистью друг к другу. Вряд ли то же можно сказать и про Сатану, но эта черта присуща все же большинству демонов.
Има сказала, что она не глухая, но это не правда. Все мы, демоны, глухие. Все наши органы чувств по уровню восприятия во много раз превосходят человеческие. Но что касается способности эмоционально воспринимать внешний мир, то наши рецепторы ни чуть не лучше, чем у дождевого червя. При всех наших способностях, таких как: идеальный слух и память, мы абсолютно бездарны. Демон может сделать копию картины Ван Гога, взглянув на нее лишь раз, но создать самостоятельно своеобразную, гениальную работу не в силах даже Дьявол.