Один раз мне это почти удалось. Неподалеку пьяный пиздюк, которого я знал в лицо, на тачке богатых родителей сбил девушку. Череп бедняжки вмялся, и кожа на лбу лопнула, а ее убийца пытался завести машину и, наверно, скрыться, но у него это не получалось. Потом он достал телефон и позвонил папе, плакал и умолял отца ему помочь. Я схватил тело мертвой девушки, поставил ее на ноги и побежал, хромая, в сторону своего дома, чтобы убить Диану. Но боль моей души, моей энергии заставила меня остановиться. Я жаждал мести, без сомнения, но в это мгновение мести не за себя, а за девушку, остаточная энергия которой молила меня об этом. На полпути я развернулся и побежал назад к машине, из которой уже вышел малолетний убийца, с кем-то болтая по телефону. По разговору было понятно, что общается он со знакомым полицейским, и объясняет ему свою версию происшедшего, изредка улыбаясь. И когда я, рукой девушки, вогнал в его шею осколок стекла, улыбка мертвой печатью застыла на его наглой физиономии. Кровь фонтаном брызнула из артерии и убийца вместе с жертвой упали возле машины. А я просто пошел домой.
— В другой раз, — сказал я сам себе. — Скоро. Очень скоро.
Сергей Михалок оказался дерьмовым человеком, да еще и насильником, но из-за того, что он всячески старался помочь нашему общему делу, и ненависть к нему поубавилась. А потом, в начале февраля, он сделал то, чего мы от него не ожидали. Он стал сильнее. Ловко держал предметы и включал технику. И он помог… Но какой ценой!
Я вернулся из квартиры Дианы и обнаружил всех в сборе. Призраки посмеивались, обсуждая пришедшего Вадима Золотарева, который рылся в шкафу, вытаскивая одежду и складывая ее в чемоданы.
— Что он делает? — спросил я.
— Собирает шмотье, — ответила София Опарина.
— Походу, думает квартиру продать. Или уже продает, — добавила Есения Старикова.
— А как дела у Кискиной? — подал голос Михалок.
— Трахается с братцем, — буркнул я. — Братец жаловался, типа, проблемы на работе, но как только Диана раздвинула ноги, все его головняки куда-то испарились.
— Хорошо, — улыбнулся Михалок.
— Что «хорошо»? — спросил я.
— Хорошо, что они дома.
Мы даже не заметили, как Михалок ушел на кухню и вернулся с ножом. Лилия Чудина завизжала в тот момент, когда Сергей перерезал горло Золотареву, свадебному ведущему, купившему легендарную квартиру, в который и сам он стал легендарной жертвой. Он не успел собрать свои вещи.
— Сука! Что ты делаешь!? — закричала Старикова.
А Михалок, показав на горящее синим цветом тело, сказал мне:
— Действуй. Делай то, что умеешь!