Деделин встал и посмотрел в окно на двор. По мировым стандартам дворец маловат – всего один этаж с заостренной деревянной крышей и осадистыми каменными стенами. Однако по меркам Идриса он был велик и граничил с роскошью. Это считалось простительным, поскольку дворец служил также залом собраний и деловым центром всего королевства.
Король краем глаза видел генерала Ярду. Здоровяк стоял в ожидании, заложив руки за спину, его густая борода была перевязана в трех местах. Больше в палате не было никого.
Деделин снова взглянул на письмо. Ярко-розовая бумага казалась каплей крови на снегу. В Идрисе не водилось ничего розового. Однако в Халландрене – мировом центре красок – такие безвкусные тона считались в порядке вещей.
– Итак, дружище? – спросил Деделин. – Дашь ли ты мне совет?
Генерал Ярда покачал головой:
– Ваше величество, приближается война. Я чувствую ее дыхание в ветрах и читаю о ней в донесениях шпионов. Халландрен продолжает считать нас мятежниками, а наши северные пути слишком заманчивыми. Он нападет.
– Тогда мне незачем ее посылать, – произнес Деделин, снова глянув в окно.
Двор кишел людьми в плащах и шубах, пришедшими на рынок.
– Войну нам не остановить, ваше величество, – сказал Ярда. – Но… мы можем ее отсрочить.
Деделин повернулся к нему.
Ярда шагнул вперед и заговорил мягко:
– Время нынче плохое. Наши войска еще не оправились от осенних набегов Вендиса, а после зимних пожаров в зернохранилище… – Ярда снова покачал головой. – Мы не можем позволить себе летнюю оборонительную войну. Наш лучший союзник против Халландрена – снег. Мы не можем допустить, чтобы конфликт развился на их условиях. Иначе нам всем конец.
Прозвучало разумно.
– Ваше величество, – сказал Ярда, – они и рассчитывают, что мы нарушим договор, дав повод к нападению. Если мы сделаем первый шаг, они ударят.
– Если мы соблюдем договор, они все равно ударят, – возразил Деделин.
– Но позднее. Может быть, через несколько месяцев. Вы знаете, насколько медлительна политика Халландрена. Если мы выполним условия, начнутся дебаты и прения. Если они затянутся до снега, мы выиграем время, в котором так остро нуждаемся.
Все это имело смысл. Жестокий, откровенный смысл. Долгие годы Деделин тянул время и наблюдал, как халландренский двор становился все более агрессивным. Из года в год звучали призывы задать жару «мятежным горцам-идрийцам». И с каждым годом эти голоса приумножались и делались громче. Мирная политика Деделина ежегодно сдерживала войска. Наверное, он надеялся, что вожак повстанцев Вахр и его единомышленники из Пан-Каля отвлекут внимание Халландрена от Идриса, но Вахра схватили, его так называемое войско рассеялось. Но Халландрен не отвлекся, а только больше сосредоточился на врагах.