– Ыхр! – прогудел старший. Сгреб дитятю в охапку щупалец и уже не отпустил. Он возвышался над полем, как древний курган. Вывалы грунта вокруг напоминали раскопки. Шикарно. Я поклонилась бармену. Он кисло улыбнулся и сел, где стоял, сложил «ирокез» в затылочный хохолок и опустил веки. Выдохся.
– Как же это мы? – гремел старший на всеобщем наречии, вроде бы тут именуемом «язь». – Трагедия! Преступление! Горе!
– Претензий к габ-порту нет? – уточнила я.
– Мы обязаны, – очнулся папаша и важно мотнул головой, чуть не снеся колонну грузовых капсул. – Мы летели далеко, стазис нас дезориентировал. Мы не предусмотрели. Верное решение: замыкающий старший. Сколь мудро! Мы знали, но забыли. Комфорт и покой делает нас беспечными.
– У него одно сердце вроде пострадало, – осторожно сообщила я.
– При активном росте мы их перемещаем ежегодно, – отмахнулся папаша. Еще раз осмотрел нас всех пятью своими добрейшими лазоревыми иллюминаторами по два метра в диаметре. – Благодарю. Приношу извинения за беспокойство. Мы отбываем.
– Спокойного полета, – пискнул павлино-страус.
– Хорошо долететь, – согласилась я.
Они выстроились в колонну и удалились. Милейшие создания. Такие вежливые, а ведь знают все, что я тут шипела вслух и думала про себя, без сомнений… Кто-то дернул меня за рукав.
– Порция «черной звезды» всегда ваша, – просвистел бармен, пританцовывая на лапах. – Никогда! Никогда! Никогда наше маленькое семейное заведение не готовило для древних и славных трипсов. Это честь. Это слава! Это признание! Ваша порция за вами, хоть каждый день востребуйте. Ах, мой брат все снял, все записал, это счастье. Я и трипсы. Я спас дитя!
Крупная автоматика надвигалась издали, широким фронтом вспахивала и заравнивала след семейки. На границе сектора одно за другим разгибались и встряхивались свеженькие деревья. Я побрела прочь, павлино-страус топал рядом и восхищался собою. Он один и спас дитя, даже я не сомневалась, слушая непрестанную болтовню. Хотелось немедленно востребовать коктейль – или что это такое, я же сама назвала напиток коктейлем из-за формы бокала. Младенец трипса, вот вундеркинд заразный, стащил мой шарик. Я лоханулась и не сперла новый у бармена. Осталась с ложкой… Шикарный набор личного имущества. Один предмет, и тот ворованный. Хотя – есть еще тарелка. Тоже ворованная.
Почему именно в этот миг я споткнулась и нашла новую мысль – не знаю. Но так и было. Память нехотя выдала подробности дела о вскрытом сейфе. Я подумала громко – и обрела провожатого из числа типовых автоматов.
– Цель осмотра, – строго осведомился он.