– Сима, я ведь говорил о естественности, неизбежности слабостей у любой расы, – шепнул Кит. – Они так хотели лишиться всех, что преуспели. Но у бессмертных нет репродукции, это не шутка универсума, это, вероятно, закон. После йорфов никто не играет всерьез в личное бессмертие. Опасаются… необратимого успеха.
– Их много?
– Это открытая планета, – зло бросила Гюль, – так сказано во всех справочниках. Змеи! Нас выставили! Им противно видеть у себя не только прайд, но даже часть его. Я не часть! И это не их дело!
– Не порть цвет лица, мы гости. Меня согласны лечить, и хорошо бы не ядом. Так когда у них была последняя перепись населения со сдуванием пыли с черепушек?
– Здесь постоянный реестр разумных, – отозвался Кит. – Открытый, можно просмотреть.
Он жестом указал на стол и экран, созданный специально под мои привычки. Кажется, я обязана записаться в фанаты кэфов. Этот Кит душка, дизайн экрана шикарный, и вообще – все для человека, и, как ни странно, имя этого счастливого человека – Сима.
В реестре было, скажем так, просторненько и пестренько. Сотни полторы шипящих имен, но это ладно. Пять «льгов» меня напрягли: Ульг, Хэльг и так далее… Вот спорю на две головы из прически Хусса, что весь выводок – имперцы! Живут компактно, это если карту изучить. И рядом еще десятка два гостей, в тех же домах.
Соседний городок. Луппа, Стаппа и прочие такие же… Я покосилась на Гюль, она сразу кивнула – дрюккели, читаю и подтверждаю.
В ближних поселениях нашлись незнакомые мне расы пыров и хрясов, неприятные уже самим названием. И так далее. Полторы сотни хозяев бэ-у галактики и сотня нахлебников из поколения «некст».
– Дележ квартиры на Кутузовском идет над гробом тихо упокоенного старшего, а за скромный особняк на Рублевке и самый праведный племяш прилюдно удавит дядю, – хмыкнула я. И задумалась. – Но дядя-то бессмертен! Кит, а какая у них живучесть, у этих – Хх-у-сс?
– По современной шкале установить сложно, нет прямого аналога, – задумался Кит. Прищурился с обычной своей легкой улыбкой, выбирая сравнение в помойке моей головы. – Но в крупной звезде кремировать посильно. Если по одному. Группой – отобьются.
– И зажарят жадный молодняк?
– Нет.
– Зажалят? Зароют?
Кит рассмеялся. Я тоже. У меня, оказывается, сильнейшая тяга к древним расам, я шоколадно таю в тепле их ретро-обаяния. Они такие… искренние и настоящие. В отличие от старых рас, да, хус-ссс… Гюль фыркнула при чтении моих мыслишек. Покосилась на Кита и томно вздохнула.
– Старшие переросли агрессию. К тому же йорфы не способны возродить жизнь и особенно трепетно уважают закон её сохранения.