Рядом прокашлялись. Я подпрыгнула от внезапности, приземляясь – или вернее пригабляясь? – на мыски и думая: земное тяготение что, универсально и всем удобно? Ну, не могло нам так повезти.
– Габрехт Ифус, с настоящего момента – в отставке, – прогудел здоровенный мужик, нависая надо мной.
Судя по роже, он наслаждался моим замешательством. Не иначе, сам по прибытии скулил почище моего и сейчас компенсировался, говнюк, за прежний вид описавшегося пуделя. Хотя пудель – не про него. Килограммов сто сорок мяса с жирком, ну и дыхание ни фига не поверхностное. Кожа оттенком похожа на тропический закат. Лилово-бурая. Глаза на выкате, рыжие с прозеленью. Мерзость.
– Не прокатит, – мстительно заявила я. Порылась в памяти. – Во имя квиппы… или как тут ругаются? А где опись имущества? А где акт приема-передачи? А ввести в курс и напутствовать бодрым словом? А проставиться?
В их поганом языке, вшитом в мою российскую ДНК, не было слова «проставиться». По-русски закатный Ифус сказанного не понял, но после упоминания квиппы скис, и прочее выслушал подавленно, синея кожей и загнивая взглядом до беспросветной серой тоски. Снова тяжело вздохнул. Перегнулся через перила и ткнул пальцем – шестым, ага – вниз и влево.
– Там седьмой служебный, транспорт на месте, ключ-код вот, принимай. – Он деловито подал мне руку. Надо думать, ДНК тут у всех вроде записной книжки склеротика. В голове щелкнуло и я осознала прием кода. – Жилое помещение в седьмом секторе, сейчас уже заменен состав среды под локальные требования.
– А если я тебя угощу, можно получить советы бывалых неформально? – уточнила я, с ужасом изучая втиснутую мне в руки плитку, от которой чесались пальцы и оставалось невнятное понимание: полную опись имущества при должном усердии дочитают лишь внуки родичей той армянской новобрачной, всем их хреновым колхозом… и то устанут.
– Не-а, – отыгрался он. – Одно скажу, габбер. Про квиппу все подробно поймешь в своем личном деле, оно здесь, в разделе «персонал, полный реестр». Про угостить и того внятнее. Ты без средств. Я был такой же дурак, брякнул да – и выпал мне договор трешка, упрощенный. Он же жизнедеятельность без жалования.
– Блин, – сразу придавило меня пониманием. – То есть дома получу под расчет и не ранее?
– Половину обещанного, еще никому габариус не сдал того, что может вычесть по контракту. – Добил меня отставник, возвращая лицу закатную яркость оттенка и азартно рыжея взглядом. – Но я сегодня добрый. В кладовке поищи коробочку с кнопкой. Инструкция сама всосется при контакте с кожей. Это – на твои карманные расходы. Прощай, я за глупость расплатился. А тебе трубить два срока по пять универсальных циклов. – Он цокнул языком о сплошные пластины зубов или жвал. – Наша служба не опасна, не трудна и даже синту не ценна… так что мирного тебе сна на посту.