Ситуация в Италии улучшалась. Казале получил подкрепления. Чтобы угодить Марийаку и королеве-матери, которые по-прежнему относились к нему холодно, Ришелье убедил короля поручить Луи де Марийаку, сводному брату хранителя печатей, вместе с Шомбером командование в Пьемонте, поскольку Монморанси был болен. Эмиссар папы Мазарини теперь выступал посредником при заключении соглашения, в соответствии с которым ожидающий окончательного решения своей судьбы город Казале должен принадлежать империи, в то время как за Туара остается его цитадель.
3 июня император собрал курфюрстов в Регенсбурге, для того чтобы они объявили его сына преемником. Ришелье послал на переговоры отца Жозефа, хотя официальным полномочным представителем был Брюлар де Леон, французский посол в Швейцарии. Отец Жозеф, везший с собой верительные грамоты, подписанные королем, провел обширные консультации с Валленштейном и прибыл в Регенсбург 29 июля. У Брюлара было два пакета инструкций — открытый и секретный. Открытые инструкции давали ему полномочия договариваться о мире в Италии вообще и о принятии Францией на себя соответствующих обязательств.
Для Ришелье миссия Брюлара заключалась преимущественно в том, чтобы нарушить планы императора, касающиеся наследования власти в империи, и помешать поиску им союзников для войны с немецкими протестантами. Но 18 июля пала Мантуя, и инструкции Брюлара могли быть восприняты как одобрение урегулирования мантуанского вопроса, возможно, в обмен на уступки французам где-нибудь в другом месте. 11 августа Брюлару и отцу Жозефу было сказано, что любые итальянские соглашения возможны только в случае отказа Франции от своих обязательств перед Венецией, Нидерландами, Данией и Швецией. Брюлар ответил, что для заключения такого договора он должен получить дополнительные полномочия.
Ришелье почувствовал себя нездоровым, а Людовик и вовсе заболел всерьез. Брюлар и (по настоянию императора) отец Жозеф 13 октября подписали договор, по которому испанцы должны были оставить Казале, а имперские войска — Мантую, до тех пор пока император не примет решения о наследовании. Владения мантуанских герцогов закреплялись за герцогом Неверским, но он не должен был строить укрепления в Казале, а французы оставляли за собой в Италии только Пиньероль и Сузу. Франция не должна была оказывать поддержки врагам императора. Хотя Брюлар, отец Жозеф, а во Франции Ришелье и Бугийе были довольны первым отчетом об этом договоре, который они получили 20 октября, два дня спустя Ришелье пришел в ярость, прочитав его полный текст в Роане, а в особенности то место, где говорилось об обязательстве Франции сохранять нейтралитет в отношении Германии. Этот договор не может быть ратифицирован, резко заявил король Брюлару 22 октября. Оказалось, что необходимости в этом и не было. Мазарини договорился о приемлемом соглашении в Италии. Испанцы уйдут из Казале и Монферрата, если французы покинут цитадель и вернут Савойе оккупированные ими территории.