Дю Плесси[46] уже приступил к исполнению обязанностей духовного лица и уже был иподьяконом к тому моменту, когда отправился в Рим в 1606 г.; это был единственный раз в его жизни, за исключением авиньонской ссылки, когда он покинул землю Франции. Возникли новые проблемы с Люсонским соборным капитулом, который опровергал его утверждение о том, что как кандидат на епископство он имеет право на доходы, поступающие в результате использования епископской печати. Капитул вынес этот вопрос на суд парламента, в котором победил дю Плесси. Генрих IV написал новые письма французскому послу и кардиналу Жуайезу, и дю Плесси получил свои буллы 18 декабря 1606 г..[47] Говорят, что папа, который дал свое согласие за неделю до опубликования булл, даже подшучивал над тем, как его обвели вокруг пальца с возрастом кандидата.[48] В этом разрешении указано, что Арману Жану шел тогда двадцать третий год. На самом деле ему шел только двадцать второй. Он был представлен в консистории 17 сентября 1606 г., а заручился благословением 1 декабря. В его буллах содержался пункт, по которому он должен был выплачивать 4000 ливров в год Анри, при том что самому новому епископу оставалось по меньшей мере 3000 ливров.
Дю Плесси был рукоположен в священники в Риме и посвящен в епископы там же 17 апреля 1607 г. 2 июня в Фонтенбло он принес присягу королю, необходимую для того, чтобы получать доходы с церковных владений. Позднее тем же летом он защитил диссертацию в Париже, в обход принятых норм и сроков, а 29 октября получил степень доктора богословия и стал членом и стипендиатом (hospes et socius) Сорбонны (что могло обозначать коллеж или, в равной степени, факультет теологии, с которым этот коллеж в разговорной речи ошибочно отождествляли).
С октября 1607 г. по декабрь 1608 г. дю Плесси остается в Париже, где оттачивает свое обаяние, производит впечатление на партию «благочестивых» (dévot) серьезностью своих религиозных устремлений, приобретает репутацию проповедника и становится членом ближайшего окружения короля. Даже если не принимать в расчет то, что было написано позднее, чтобы польстить Ришелье или приукрасить память о нем, мы знаем, что король в то время называл его «мой епископ» и обсуждал с ним будущее Франции, независимо от того, был ли он представлен при дворе в память о заслугах отца или благодаря протекции Анри. Отношения Ришелье с королем служат еще одним доказательством присущего ему обаяния, равно как и обретение новых и могущественных покровителей вроде кардинала Дю Перрона, в прошлом гугенотского архиепископа Санса, который стал главным духовником короля. Только в декабре 1608 г. епископ Люсонский смог вступить во владение своей епархией.